– Как ты находишь мою квартиру? – спросила я его, когда мы, наконец, приехали.
Окинув комнаты изучающим взглядом, он спокойно ответил:
– Похоже, скоро у меня будет собственная квартирка, но поменьше.
Мы сидели за обеденным столом и лакомились стручковым перцем. Майкл пролил свой стакан яблочного сока на пол. Он удивился, смутился и расстроился одновременно. И тут же принялся причитать, обращаясь к себе почему-то в третьем лице:
– Как же ты глуп! Зачем ты устроил здесь такой беспорядок...
– Милый, ну зачем ты так о себе, – умоляла его тем временем я, мгновенно промокнув пятно на ковре, ликвидировав таким образом доказательства его беспомощности. – Это все болезнь виновата. Ну, подумаешь, уронил что-то... Ты ведь не виноват в этом. А зачем-то обвиняешь себя.
– Извини, – сказал он, слегка успокоившись.
Но я не знаю, что он имел в виду. То ли просил прощения за пролитый сок, то ли извинялся за свою вспышку...
А ночью мы любили друг друга. Чувственно, сильно и нежно. Но я ощущала, как тяжело даются Майклу все эти объятья.
– Тебе нравится со мной?
– Да, очень, – ответил Майкл.
– Я люблю тебя. – Да.
Я принялась ласкать его лицо.
– Мне всегда казалось, что я тебе не очень нравлюсь...
– Это ты самой себе не нравишься, – как бы очнувшись, уверенно заявил Майкл. – А я, я тебя люблю.
И утром мы снова занимались любовью. Похоже, я в тот день решилась его окончательно доконать.
– И пусть отныне у нас вечно будет Новый год! – предложила я и забеспокоилась. – Ведь сегодня наступает Новый год, ты помнишь, правда? И пусть это будет незабываемый год!
– Я забыл слишком многое, – грустно ответил Майкл, откинувшись на свою подушку. В его голосе отчетливо послышалось желание угодить мне.
...Мы чистили зубы, стоя рядышком перед раковиной. Как в былые годы, когда только что поженились. Но в первый момент Майкл взял свою щетку, словно бритву, и принялся водить ею по щеке. Чтобы не расплакаться, я отвернулась. А потом показала ему, как следует пользоваться этой проклятой щеткой.
Моя вечно беременная сестра заявилась в сопровождении своего мужа и четырехлетнего Лу – сыночка, большую часть визита проведшего за атаками на живот своей матушки. Исключение составляли те моменты, когда Надин заставляла его демонстрировать свои способности, словно породистого щенка на собачьем аукционе.
– Ну-ка, покажи нам, как ты считаешь до десяти, – настаивала она.
Нам трижды пришлось прослушать алфавит, дважды – «В лесу родилась елочка...». Наконец довольная Надин угомонилась и наградила сыночка вытащенной из сумки слипшейся шоколадкой, которую он тут же не преминул размазать по моему ковру.