Чэнь с трудом поборол искушение полоснуть Карла Эдвардса ножом по горлу, чтобы превратить эту дурацкую физиономию в маску боли – маску смерти. Ничтожный червяк!
Чтобы не выдать своих чувств, китаец слегка наклонил голову, хотя был уверен, что Эдвардс, ослепленный самомнением, ничего не заметит.
– Прошу вас, продолжайте, – вежливо попросил он.
– Я увидел набор восточных мечей. – Улыбка глупца стала еще шире. – Наверняка очень ценных. Их прячут в сундуке, что совсем не похоже на старика – Маклаури всегда тут же выставляет новые приобретения на всеобщее обозрение. С какой стати скрывать их, если он не приобрел их нечестным путем и теперь ожидает неприятностей? Эти детали и заставили меня вспомнить о вас.
– Что же это за мечи?
Эдвардс как мог описал оружие и с видом заговорщика закончил:
– Чэнь, я знаю, где хранятся клинки. Вашим людям не придется тратить время и силы на их поиски.
Хотя терпение Чэня уже почти иссякло, он не хотел себя выдавать… пока не найдет способа использовать Эдвардса для достижения своей самой желанной цели.
Ты спала рядом со мной глубоким, как океан, сном, и была мягка, как те прекрасные водоросли, что ковром устилают морское дно, – так думал я о тебе. Но не много было ночей, когда мы спали вместе… Я покинул тебя, и мы разошлись, как расходятся в стороны побеги виноградной лозы.
Какиномото Хитомаро (ок. 700)
Мег сидела у фортепьяно. Положив левую руку на подставку для нот, она склонила голову, опираясь лбом на запястье. Правая рука перебирала клавиши, наигрывая медленный вальс.
Она тяжело вздохнула. Боже, что произошло с девушкой, которую она, казалось, хорошо знала, с дочерью банкира, жившей в своем милом, уютном мирке, довольной своими скромными занятиями? Во что превратилось это чувствительное создание? В женщину, ей малознакомую, голова которой занята фантазиями о любовных утехах!
Разрыв с Карлом лишь усложнил ситуацию. Она отказалась от планов выйти замуж, чтобы защитить себя от могучего напора чувств Джейка. А без посторонней помощи ей не справиться с тягой к человеку, который разобьет ее сердце.
Мег выпрямилась, положила обе руки на клавиши и заиграла в полную силу. Где-то в середине сонаты ее охватило желание – мощное, естественное, идущее от настоящей жизни. Даже не оглядываясь, она поняла: в комнату вошел Джейк.
Ее пальцы онемели. В груди что-то затрепетало, словно с цветочного луга вспорхнул рой бабочек, и Мег вдруг устыдилась себя, своих чувств. Да ведь она была близка с этим человеком нынче ранним утром.
Ей вспомнились вдруг слова, сказанные им почти сразу после их знакомства: «Я предпочитаю женщин, подчеркнуто сдержанных». Интересно, что он думает о ней сейчас?