Петр Иванович выждал паузу уважения к знаменитой балерине, кашлянул для перебивки темы.
– А у меня к… слышала? Сожгли…
– Да я уж знаю, ребята сказали. Не повезло тебе, Петруша.
– А почему должно везти? Сам живешь, сам и вези… Главное, десять лет строил. Движок от «Волги». Авиационный охладитель масляного редуктора. Длина семь метров… Короче… Прям у пирса. Белым днем…
– Денег хотели?
Петр Иванович кивнул.
– Откуда у меня деньги? Был бы прикуп – жил бы в Сочах! Да и были бы, не дал!
Они помолчали.
– Так один и живешь, Петь? – Ирина Васильевна решила отвлечь свата от грустной темы, но переехала неудачно, тоже на невеселую.
– Да я вроде как, Васильевна, уже придолбился в одинаре-то. Хотя иной раз и скучновато, врать не стану… Ладно… Надо успех закрепить.
Ирина Васильевна накрыла свой стакан ладонью. Петр Иванович закрепил в одиночку, заел креветкой.
– Как Машка?
– Горюет, – вздохнула Ирина Васильевна. – Хомяк у нее сдох. Реву было,,.
– я ей петушка молодого подарю, – предложил Петр Иванович, – кукарекать будет…
Он влек кастрюли хвост, раздербанил его, кости кинул кошкам, похлебку – на плиту. Пока он кухарил, Ирина Васильевна зашла внутрь недостроенного дома Походила, вернулась.
– Небоскреб!.. Не справиться тебе, Петя, с ним. Нанял бы мужиков…
– Кого?! Женьку?.. – неожиданно разозлился Петр Иванович. – Рвань эту. Уж лучше я Машку подожду, Она говорит, погоди, дед, я вырасту – помогать тебе буду.
– А я все понять не могу, чего ее сюда тянет?.. У нас в Пахре дача с бассейном, а ее отсюда за уши не вытащишь, – Здесь природа живая: пруд, курочки, кот Полкан, Мурка с котятами… Андрюха вон, сторожа сын – жених,
– Петр Иванович мотнул головой в сторону калитки.
Ирина Васильевна обернулась. Возле забора стояло странное существо – лысое, толстое, с полуоткрытым ртом. Андрюха блаженно улыбался, катая на ладони пинг-понговый шарик, и помыкивал.
– Бабка его покойница, – продолжал Петр Иванович, помешивая варево,
– на участке у себя поебень-траву выращивала. Вроде жень-шеня, только наоборот – людей водить. Она Андрюху, бывало, на все лето дурдома брала. Хворостиной его стегала за непослушание. А как таблетку ему забудет дать, он на нее кидается: то доской, то зубом непосредственно. Озорной.
Поспел суп-кондей, Дымящееся варево Петр Иванович разлил по кружкам. Ирина Васильевна не совсем уверенно приняла свою порцию.
– До Чикаго-то долечу после него?..
Под ногами мяукнула пестрая полусиамская кошка с впалыми боками. Петр Иванович мельком взглянул на нее, Потом наклонился.
– Ну-ка, Ну-ка, Мурка, иди сюда… Так. Точно. Ощенилась утром непосредственно. Теперь все, Мура, хана тебе. В лес отвожу, на пенек ложу – разрубаю надвое: пусть бежит в разные стороны! Три раза в год! Никакого прокорма не хватит! Да плюс полушку сегодня обгадила, сучонка! Хотя это вроде Полкан…