— А где еще? Она его выпила и вмиг скопытилась! А принесла ей его я! Выходит, вольно или невольно, но я стала убийцей Аньки.
И, заломив руки, Юлька горестно зарыдала.
— О, горе мне! — упоенно рыдала она. — А что станет с Никой? Бедная моя собачка. Теперь я буду проклята! О-о-о! Ой!
, Ты чего щиплешься?!
— Не мешай мне думать! — сердито сказала Мариша.
— Я тебе мешаю? — печально уточнила у нее Юля.
— И потом, если даже яд и был в этом проклятом стакане сока, то его мог подсыпать туда кто угодно! — заявила Мариша. — Уже после того, как ты поставила сок возле Анькиной тахты.
— Думаешь?
— Думаю! Сколько времени она там провалялась? Часа три, не меньше. За это время к ней вполне мог зайти убийца.
— О-о-о! — снова завелась Юлька. — Если бы я не поставила там этот сок, некуда было бы сыпать яд. Все равно я виновата!
— Замолчи! — не выдержала Мариша. — Стоп!
Юлька обиженно замолчала.
— Как я уже говорила, наши дела весьма плохи, — дождавшись долгожданной тишины, произнесла Мариша. — И нам с тобой надо выработать стратегию и тактику. А не выть во всю глотку!
— Стратегию и тактику, — с удовольствием повторила за ней Юлька, шмыгнув носом. — Здорово звучит! Но Аньку-то не вернешь?
У нас есть несколько вариантов развития событий, — ответила ей Мариша, устраиваясь поудобней у батареи. — Во-первых, как мы уже решили, Аньку могли убить, потому что она видела убийцу Олега и обнаружила себя. Вот он и устранил нежелательную свидетельницу.
— Этот вариант самый неприятный, потому что заставляет подозревать все тех же наших общих знакомых, — вздохнула Юля.
— А саму Аньку могли отравить и не у Марата, а, скажем, у нее дома или даже в ресторане. Тогда это мог быть кто угодно.
— Но зачем просто кому-то убивать Аньку?
— Как знать, — произнесла Мариша. — Если окажется правдой та Анькина болтовня насчет бабушкиного наследства, то ее вполне мог убить… Да вот же! Далеко ходить не надо! Аньку мог убить собственный муж!
Юля помолчала, обдумывая слова подруги. Эта версия о виновности Анькиного мужа неожиданно пришлась ей очень сильно по сердцу. В самом деле, кому же и убивать родную жену, как не мужу? Всем известно, что мужья гораздо чаще и охотней душат, стреляют, травят или топят своих половин, чем это делают все насильники, грабители и маньяки всего мира, собравшись вместе. Муж всегда на первом месте среди подозреваемых. И это правильно!
— Конечно, — тут же начала разрабатывать ужасно привлекательную версию виновности Анькиного мужа Юля. — Если еще выяснить, что он знал о бабушкином наследстве своей жены и знал о грозящем ему разводе, то тогда… Тогда можно сделать вывод, что он смекнул: из бабушкиных денег он не получит и медной полушки.