— Ну? — спросил Г.М., мирно щурясь на меня. — Что скажешь, сынок? Знаете, Мастерс, я подозреваю, что вы затеяли дурацкую охоту на диких гусей. Есть у меня даже более мрачное подозрение, что Гленда Уотсон тут ни при чем, а кто-то, удобно устроившийся наверху, знает то, что известно ей. Впрочем, вы послали в лузу хороший шар… Ну, Кен?
— Они поженились 1 июня двадцать шестого года, — повторил я. — Через семь лет и несколько месяцев после исчезновения первой жены… Дьявольски законопослушные люди. Ждали столько времени, пока старушку Элси официально признают умершей, потом бросились друг другу в объятия…
— Но я не понимаю!… — протестующе вскричал Фезертон, ерзая и вскакивая на ноги. — Будь я проклят, если понимаю…
— Заткнись, — сурово приказал Г.М. — И совершенно правильно сделали, сынок. Брак должен быть законным. Отсюда возникает интересный вопрос: зачем это потребовалось девице Уотсон? Кстати, у Дартворта деньги были?
Мастерс многозначительно улыбнулся, почувствовав себя немного уверенней:
— Были ли у него деньги? Ха! Слушайте, сэр. Сразу после сообщений в газетах нам позвонил адвокат Дартворта. Я случайно (и, должен признать, очень удачно) хорошо знаком со стариком Стиллером, поэтому помчался прямо к нему. Он мычал, мямлил, выглядывал в окно, но в конце концов выложил информацию. Дартворт оставил состояние приблизительно в двести пятьдесят тысяч фунтов. А?
Майор присвистнул, а Мастерс удовлетворенно оглядел сидевших за столом. Однако информация произвела на Г.М. совсем не то впечатление, какого я ждал. Он широко открыл рыбьи глаза, сдернул очки и потряс ими в воздухе. На секунду мне показалось, что ноги его соскользнут со стола или опрокинется кресло.
— Значит, дело не в деньгах! — заключил Г.М. — Сожгите меня на костре, дело все же не в деньгах! Конечно. М-м-м… — Он довольно заворчал, поискал свою черную трубку, но поленился раскуривать, поэтому мрачно положил обратно и снова сложил руки на животе. — Продолжайте, Мастерс, продолжайте. Мне нравится.
— Почему вы считаете, что дело не в деньгах, сэр? — поинтересовался инспектор. — Я услышал от Стиллера, что других родственников у Дартворта нет, завещание он не оставил, жена станет наследницей. Стиллер ее описывает как… постойте-ка, дайте проверить, — он заглянул в блокнот, — статную брюнетку, вовсе не похожую па прислугу…
— Ну хватит, — проворчал Г.М. — На что вы намекаете? Думаете, будто женщина явилась и убила мужа ради денег? Ну-ну. Это не детективный роман, чтобы подозревать любой упомянутый персонаж, которого мы даже не видели и который не причастен к делу. Не бурчите. Почему? — Он ткнул трубкой в инспектора. — Потому что тот, кто спланировал преступление, задумал его именно как детективный роман. Мастерски, даже я признаю. Однако убийство в запертой комнате слишком идеально и гладко, слишком тщательно подготовлено и устроено и сознательно преподносится нам в виде неразрешимой загадки. Оно готовилось не один месяц. События развивались медленно, чтобы развернуться на той самой сцене, где собрались те самые люди, находившиеся именно в том состоянии и расположении духа. Они даже запаслись козлом отпущения. Если бы что-нибудь сорвалось, нам бы подсунули славного старину Джозефа. Вот зачем он вообще присутствовал в доме, никакой другой нужды в нем не было. Неужели вы думаете, приятель, будто он в самом деле свистнул у Дартворта шприц, полный морфия, а тот об этом знал и прикидывался, будто не знает?