Пенелопа мигом выхватила у Алисы чек.
— И не вздумай!
— Но не можем же мы им воспользоваться?
— Почему?
— Потому что это похоже на воровство.
— Он сам тебе его дал.
Несколько мгновений Алиса раздумывала над словами сестры, а потом, запинаясь, сказала:
— Наверное… он выписал мне… столько денег, потому что думал… что я соглашусь… на его предложение.
— Ну а ты не согласилась, чем, безусловно, сильно расстроила графа. Что касается меня, то я ему очень признательна.
— Но нельзя же нам… брать эти деньги!
— Не вижу причин, почему.
— Потому что… ни одна порядочная девушка… так бы не поступила.
— Он дал тебе эти деньги не за то, чтобы ты была порядочной девушкой, а оттого что ты ему понравилась. И ты, между прочим, действительно не уродка.
— Но я не желаю… вести себя так… словно у меня нет совести, — гордо заявила Алиса.
— А вот меня совесть не гложет, — ответила Пенелопа. — Подумай, Алиса. Господь внял нашим молитвам. Теперь у нас есть возможность купить платья, какие нам нужно, и к ним еще шляпки; а если денег не хватит, без труда возьмем кредит. Уверена, миссис Лалуорт нам не откажет.
— Я не позволю тебе… получить деньги по этому чеку! — воскликнула Алиса.
— В таком случае изволь написать графу, объяснить ему, кто ты на самом деле, и потребуй, чтобы он перед тобой извинился.
— Ты же знаешь… я не могу…
— Тогда к чему поднимать шум из-за такой ерунды? — пренебрежительно бросила Пенелопа, но, взглянув сестре в глаза, увидела, что она расстрой ена искренне, и сказала уже совершенно иным тоном: — Прошу тебя, Алиса, дорогая, будь умницей, хотя бы ради меня. Этот чек — дар богов, и то, что мы получили его именно сейчас, когда он нам особенно нужен, прямое свидетельство того, что судьба к нам благосклонна. Нельзя же быть неблагодарной по отношению к ней.
— Речь идет не о… благодарности, — сказала Алиса, — а… о совести.
Пенелопа помолчала немного и вновь принялась за уговоры, стараясь придать голосу побольше твердости:
— Ведь ты ездила в Лондон ради меня, Алиса — как же теперь ты можешь быть так жестока? Если я поеду к тетке Генриетте в этих лохмотьях, на меня никто и смотреть не станет! Разве что случайно повезет, и какой-нибудь граф решит меня осчастливить.
Алиса в крайнем изумлении уставилась на нее:
— Как тебе только… в голову может такое прийти!
— Тебе повезло — а чем я хуже? Уж я бы, поверь мне, на твоем месте не растерялась! — От этих слов Алиса пришла в ужас, а Пенелопа продолжала как ни в чем не бывало: — Граф на скачках проигрывает куда больше чем пятьдесят фунтов, и что он при этом делает? Пожимает плечами, говорит, что не повезло, и больше об этом не вспоминает.