— Да-да, конечно, — поспешно согласилась Алиса и добавила: — А если он распорядится… задержать выплату… по этому чеку… из-за того, что я отказалась от его предложения?
И она вспомнила, как отец однажды велел задержать выплату по счету, обнаружив, что оплачивает его дважды.
— Ну что ж, получится, что мы подарили мадам Вестри три баночки крема. — Пенелопа пожала плечами. — Только я не думаю, что джентльмен способен на такой низкий поступок.
— Наверное… ты права, — согласилась Алиса. При этом у нее мелькнула мысль, что как бы она ни расценивала поведение графа, он — человек чести.
Откуда в ней эта уверенность, Алиса и сама не знала — и в то же время она была согласна с Пенелопой: для графа отдать ей пятьдесят фунтов» — все равно что проиграть на скачках.
Пенелопа поцеловала сестру в щеку.
— Не грусти, дорогая, ты правильно поступила. Все будет хорошо, и я ни секунды не сомневаюсь, что маркиза Конингхем нам поможет.
Она была так взбудоражена всеми этими событиями, что весь вечер не могла говорить ни о чем другом и не обратила внимания, что сестра, против обыкновения молчалива.
Поздно вечером, уже погасив в спальне свет и улегшись в постель, Алиса продолжала думать о графе и никак не могла заснуть. Она вновь и вновь вспоминала, что он говорил за обедом, как целовал ее. Алиса в жизни не испытывала ощущения упоительнее.
«Странно, почему мне было так хорошо? Ведь я его совсем не знаю», — думала она.
Алиса долго ворочалась и вздыхала, пока наконец не забылась глубоким сном.
— Ну вот вы и здесь, — сказала леди Ледбери. — Надеюсь, вы готовы приступить к работе? Дел предстоит немало.
— Простите, тетя Генриетта, — ответила Пенелопа, — но в этот приезд мы не сможем помогать вам так часто, как раньше.
Леди Ледбери с изумлением воззрилась на племянницу.
Она даже в юности не отличалась привлекательностью, а с годами вообще превратилась в костлявую, высохшую старуху. Седые волосы она зачесывала назад и закручивала на затылке в тугой узел, а платья носила исключительно черные, отчего поразительно смахивала на пожилую ворону.
— Что это значит, Пенелопа? — резко бросила она.
— Папенька сказал, что теперь мы уже взрослые и дал нам инструкции, как мы должны проводить время в Лондоне, — беззаботно ответила Пенелопа. — И хотя мы с Алисой очень признательны вам, тетя Генриетта, за то, что вы позволили нам остановиться у вас, но мы намерены в точности выполнить его указания.
Сказать, что леди Ледбери была ошарашена этим заявлением, значит ничего не сказать.
Она страстно мечтала — хотя никогда бы в этом не призналась, — чтобы племянницы приехали побыстрее: во-первых, потому, что они никогда не отказывались помочь ей, а во-вторых, оттого, что было кем помыкать и на ком срывать зло.