— Да… конечно. Здесь слишком… жарко, — пробормотала Алиса.
— Я должен сообщить его величеству, что буду отсутствовать какое-то время, — сказал граф. — Я сам отвезу вас. — Тут он заметил лакея и жестом подозвал его. — Будьте любезны, отыщите его светлость и скажите ему, что его величество собирается уезжать.
— Слушаюсь, милорд, — ответил лакей. Когда граф удалился, майор Кумби сказал:
— Пойдемте-ка в холл и попросим лакея принести ваши накидки.
В холле их догнал граф.
— Я видел герцогиню, она была с его величеством, — сообщил он, — Я объяснил ей, что вы, Алиса, плохо себя чувствуете и вам с сестрой придется уехать.
Алисе стало неловко. Она и забыла про герцогиню, а ведь следовало бы поблагодарить ее за приглашение на бал.
— Не вините себя за то, что не сделали этого лично, — успокоил ее граф, прежде чем она успела раскрыть рот. — Я сказал ей, что голова у вас просто раскалывается, иначе гости сочли бы ваше желание уехать с бала, который дан в честь вашей сестры, странным, если не сказать больше.
В голосе графа, когда он произносил последнюю фразу, опять появились насмешливые нотки, но это заметила только Алиса. Пенелопе было не до того: она не сводила с Джеймса Кумби сияющих глаз.
Сидя рядом с графом в его изящной и удобной карете, Алиса испытывала весьма странные чувства.
Пенелопа с Джеймсом расположились напротив. Он совершенно беззастенчиво обнял ее, а она, нисколько не стесняясь ни сестры, ни графа, положила голову ему на плечо.
Когда карета отъехала от Хоксхед-Хауза, майор Кумби сказал, обращаясь к Пенелопе:
— Во время коронации я буду чрезвычайно занят. Если мы хотим насладиться медовым месяцем, нам нужно пожениться немедля.
Алиса, пораженная такой откровенностью, ахнула, а Пенелопа спокойно ответила:
— Хоть завтра, я готова. Майор Кумби расхохотался.
— Мне потребуется чуть-чуть больше времени, любовь моя. Кроме того, следует соблюсти приличия и до свадьбы познакомить тебя с моей матушкой.
— Да, конечно, — согласилась Пенелопа. — Но самое главное — то, что ты меня любишь.
— Когда мы поженимся, я не позволю тебе в этом усомниться, — сказал Джеймс Кумби. — А это произойдет не позднее чем через три или четыре дня.
Пенелопа радостно вздохнула и еще теснее прижалась к своему возлюбленному. Алиса глазам своим не верила. Ей казалось, что весь мир сошел с ума.
Словно желая убедиться, что это не сон, она взглянула на графа, и увидела, что тот смотрит не на счастливых влюбленных, а на нее.
В темноте кареты, лишь изредка прорезаемой лучами уличных фонарей, трудно было разглядеть выражение его лица, но от одного того, что он на нее