Еще произнося эти слова, она понимала, что никогда больше не сможет полюбить, а значит, никогда не выйдет замуж.
— Это всего лишь романтический идеализм молоденькой девушки, — усмехнулся герцог.
Он поднялся на ноги и снова встал у камина.
— Вы ведь достаточно разумны и прекрасно понимаете, что свадьбы в семьях аристократов всегда устраиваются по расчету. Это не вопрос сентиментальных эмоций, испытываемых двумя людьми, которые слишком молоды, чтобы разобраться в собственных чувствах, но это прежде всего слияние денег и собственности двух семей, члены которых равны по своему положению.
— У меня нет… собственности, ваша светлость. В действительности, у меня нет за душой ни гроша! И я совсем не считаю, что кровь, текущая в моих жилах, может хоть в какой-то мере сравнять мое положение с вашим…
— Ваш отец был англичанином, его репутация безукоризненна, — сказал герцог резко. — Ваша мать принадлежала роду Макдоналдов, а ваш прапрадед был главой клана, и барды до сих пор воспевают его храбрость.
Леона знала, что все это правда, но она была крайне удивлена, что и герцог все это знал тоже.
— Следовательно, я должен гордиться, что вы будете принадлежать роду Макарднов, — продолжал он, — и когда я умру, вы станете герцогиней Арднесской!
В его голосе было столько уверенности, что Леона поспешно проговорила:
— Ваша светлость… надеюсь, вы поймете меня, если я… попрошу дать мне… некоторое время… на обдумывание вашего… предложения.
— Обдумывание? — переспросил герцог. — О чем тут думать? Я уже все приготовил к свадьбе, Леона, и она состоится завтра или в крайнем случае послезавтра.
— Нет… Нет! — воскликнула Леона.
Она почувствовала, как волна нахлынула на нее и накрыла с головой, она тонула под ее силой и напором.
— Я уже говорил вам, что собирался подождать некоторое время, — сказал герцог. — Но ваше сегодняшнее поведение ускорило события до такой степени, что я больше не могу ждать и откладывать нечто столь важное для меня.
— Но как я могу… выйти замуж так быстро? — спросила Леона. — Это невозможно! Кроме того…
Ее голос оборвался.
Она уже собиралась сказать, что любит другого, когда вспомнила, что в любом случае уже никогда не сможет увидеть лорда Стрэткарна и поговорить с ним.
Он обманул ее, пронеслась в ее голове мысль, он обманным путем завладел ее сердцем.
«Я люблю вас, моя очаровательная леди! — говорил он. — Я полюбил вас с того момента, как увидел!»
Как мог он поступить так, будучи женат!
Он не имеет права любить кого-нибудь, кроме своей собственной жены!
Когда он говорил о том, что должен заботиться о ней и следить за тем, чтобы они оба вели себя подобающим образом, его поведение было просто отвратительно. Одна только мысль об этом приносила ей нестерпимую боль.