Мажордом удивленно посмотрел на лорда Стрэткарна и, не произнося ни слова, повел их через холл, а потом вверх по лестнице.
Теперь Леона и лорд Стрэткарн могли идти рядом. Он нежно взял ее руку и легонько сжал.
Ее пальцы были холодными, и он чувствовал, как они дрожат.
— Все в порядке, любовь моя, — произнес он так тихо, что слышать могла только Леона, — не бойтесь. Знайте, я смогу защитить вас.
Она хотела ему ответить, но голос не слушался ее, а во рту пересохло.
Внезапно она осознала, как, должно быть, странно выглядит в своем простом розовом платье, в котором, по словам матери, она походила на розовый бутон. Светлые волосы свободно падали ей на плечи, а ее большие глаза на бледном лице от испуга казались еще больше.
Мажордом поднялся впереди них вверх по лестнице и открыл дверь в комнату герцога.
— Мисс Гренвилл, ваша светлость, и лорд Стрэткарн! Его голос, казалось, звенел.
Герцог стоял на коврике перед камином, ожидая их появления. В этот момент, подумала Леона, он выглядел еще более аристократично и еще больше, чем обычно, внушал страх.
Одного взгляда на его лицо было достаточно, чтобы понять: герцог чрезвычайно зол. Через лоб его легла глубокая складка, глаза зловеще сверкали из-под бровей.
Он посмотрел на Леону, а затем на лорда Стрэткарна.
— Я не приглашал вас сюда, Стрэткарн, — сказал он после небольшой паузы.
— Вы прекрасно понимаете, почему я приехал сюда, — ответил лорд Стрэткарн.
— Я ничего не понимаю! — бросил герцог. — Я уже не раз говорил вам, что все, что происходит в моем графстве, на моей земле, вас совершенно не касается!
— Теперь это меня касается, — ответил лорд Стрэткарн. — И мне хотелось бы обсудить это с вашей светлостью по-дружески. Я предлагаю вам забыть все наши былые разногласия, поскольку они не имеют никакого отношения к делу, которое в данный момент беспокоит нас обоих.
— Во время последнего нашего разговора я сказал вам, — напомнил герцог, — что больше нам не о чем говорить. И так будет до тех пор, пока ваш клан, который не идет ни в какое сравнение с моим, не перестанет существовать. Не вижу причин менять свое решение.
— Но причина есть, ваша светлость, — возразил лорд Стрэткарн. — Ведь сейчас нас обоих беспокоит судьба Леоны Гренвилл.
— Леона Гренвилл не имеет к вам никакого отношения, — резко произнес герцог.
— Это неправда, — ответил лорд Стрэткарн, — и поскольку, как я уже говорил, мы ничего не сможем добиться, вспоминая споры и разногласия, разве только навредить Леоне, я хочу высказать вам свое мнение тихо и без злости.
Он помолчал, а затем спросил более спокойным светским тоном: