Он решил спасти ее, взобравшись наверх по внешней стороне башни!
Она понимала, насколько это опасно, знала, что он продолжает рисковать жизнью, даже благополучно добравшись до самого верха.
Лорд Стрэткарн медленно направился к ним.
Она почувствовала, как напряглись у маркиза мышцы.
Она знала, что он готов броситься на лорда Стрэткарна. Безумец мог сбросить его с самого верха точно так же, как он поступил до этого с мечом.
— Осторожно! Осторожно! — воскликнула она. И лорд Стрэткарн, словно осознав опасность положения, взял в правую руку кинжал. Держа его наготове, он сделал несколько, шагов вперед.
— Отпусти ее! — сказал лорд командным голосом, и — что самое удивительное — маркиз повиновался.
Леона почувствовала, как он убрал руки. Затем она заметила, что он с ужасом, не отрываясь смотрит на обнаженное лезвие.
— Не надо… больше… боли, — сказал он внезапно изменившимся голосом. — Не надо… боли… слишком… много… боли! Уходи!
Все еще держа нож в руке, лорд Стрэткарн стал медленно приближаться к ним. Все ближе и ближе, до тех пор пока Леона не дернулась и не схватила его за свободную руку.
Когда она это сделала, маркиз отступил. Словно загипнотизированный, он не отрываясь смотрел на острое лезвие кинжала, мерцающее на солнце.
Он все отступал и отступал. Шаг за шагом.
Затем, как раз в тот момент, когда лорд Стрэткарн сообразил, что происходит, и опустил оружие, маркиз шагнул к краю башни.
И отклонился назад, стоя в том месте, где край стены был очень низким.
Возможно, он поскользнулся, а может, его огромное неуклюжее тело просто потеряло равновесие; какова бы ни была причина, он упал спиной вперед. Парализованная ужасом, Леона не могла пошевелиться.
Он взмахнул руками и на какое-то мгновение стал очень похож на огромную хищную птицу на фоне неба. Затем исчез из виду.
Невозможно было кричать, невозможно дышать… она знала только то, что мир стал… черным…
Леона пришла в сознание. Она вновь была в тех самых руках, что внушали ей чувство безопасности и невыразимого счастья.
Какое-то время она ничего не помнила. Она была там, где ей хотелось быть больше всего на свете.
Затем, когда они добрались до последней ступеньки в башне, она увидела стены коридора, услышала голоса людей и приближающийся топот ног.
— Бренди! — резко приказал лорд Стрэткарн у нее над головой.
Прижимая ее к своей груди, он понес ее в комнату герцога и осторожно усадил на диван.
Он хотел убрать руки, но Леона вцепилась в них.
— Все в порядке, любовь моя, — сказал он. — Все уже закончилось.
Она пробормотала что-то неразборчивое, и он опустился на колени рядом с диваном, так чтобы она могла прижаться к нему, спрятать у него на груди свое лицо.