– Но у нас же есть вино в подвале? Превосходное вино, так?
– Да, сэр, наилучшее, но...
– Тогда сообщи тому, кто отвечает за вино...
– Это Хайес, сэр, он за это отвечает.
– Точно. Скажи Хайесу, что я распорядился достать из подвала то вино, какое он сам сочтет нужным. Такое количество, какое он сочтет нужным.
Глаза юноши расширились от удивления.
– Вы уверены, сэр? Миссис Морган всегда строго запрещала...
– Миссис Морган больше нет с нами. А я не вижу причины, почему нескольким бутылкам нужно томиться в темном подвале, когда их можно достать и откупорить. Для этого и стоит хранить вино, правильно?
От изумления у парня открылся рот, будто бы Шейн кощунствовал. Но после в его глазах блеснул огонек, и, насколько понял Шейн, это был огонек уважения. Или, может, он понял, что будет первым, кто скажет дворецкому Хайесу: «Динь-дон, ведьма умерла». Как бы то ни было, молодой человек впервые улыбнулся.
– Да, сэр.
– Это все? – спросил Шейн, прислушиваясь к шуму воды в ванной. Он мог пойти помыться вместе с Дарби, чтобы как-то примириться с потерей бесценного вина.
– Столько вина, сколько нужно? – уточнил парень.
Шейн кивнул.
– Какое вино, по-твоему, самое дорогое?
– О, не знаю, сэр. Но миссис Морган очень гордилась своей коллекцией. Некоторые бутылки очень редкие.
– Отлично. С них и начнем.
От удивления парень утратил дар речи, но сделал попытку прийти в себя, увидев улыбку Шейна.
– Ты что-то еще хочешь у меня спросить?
– Н-нет, сэр. – Он чуть помедлил, потом, видно, понял, что может идти и что других указаний не будет. – Сейчас сделаю, сэр, – выговорил он, сияя, и убежал.
Что же Александра сделала с этими людьми, что они такие пугливые? Шейн уже собирался закрыть дверь и присоединиться к Дарби в душе, когда еще один человек вывернул из-за угла.
Он махнул рукой, чтобы Шейн его заметил.
– Сэр! Сэр!
Шейн простонал и ткнулся лбом в дверной косяк. Надо было захлопнуть ее. Немедленно. Старик притормозил у двери, прежде чем Шейн смог ее закрыть.
– Слава богу, я нашел вас, сэр. У нас проблемы с музыкантами.
Его британский акцент и неловкие движения напомнили Шейну армейских офицеров. Он постарался придать своему лицу озабоченное выражение.
– С музыкантами?
– Им было отведено место у фонтана в конце первой террасы, а теперь они говорят, что им сказали пройти в дом, хотя это, несомненно, не может быть правдой.
Шейн продолжал смотреть на него. Мужчина откашлялся, поправил узел галстука и отклонился.
– Что с ними делать? Мы можем аннулировать их контракт, но тогда лишимся струнной кантаты на закате.
Шейн прижал руки к груди.