– О господи. – Она почти замурлыкала, когда он прижался ртом к ее груди, дразня языком напрягшийся сосок.
«Как горячий бархат, – подумал он. – Боже правый».
Она широко раздвинула бедра, и ему до боли хотелось прижаться к ней сильнее, он был совершенно готов к этому. Но ведь невозможно сделать этого, не выпуская изо рта ее прекрасной, восхитительной груди. Решения, решения.
Шейн поднял руки Дарби выше, за ее голову, что окончательно распластало ее по стене. Они оба не могли вздохнуть. Шейн глядел на нее и думал, что может просто утонуть в этих глазах. Таких открытых, таких честных... полных желания. И желала она его.
Он страстно впился в ее губы, яростно двигая бедрами. Она отвечала ему той же страстью. Его рука медленно скользнула вниз, их бедра все еще соприкасались... и тут их глаза встретились.
Никто не сказал ни слова, пока он высвобождал вторую грудь. Он внимательно смотрел на нее, лаская пальцами соски. Но ее глаза оставались открытыми. Это был почти вызов. Вызов, который вознес бы его на невиданную высоту. Но в данный момент это было не столь важно. Он и без того парил высоко, как никогда в жизни.
– Тебе нравится это, – прошептал Шейн рядом с ее ртом. – Ты можешь представить, что я сейчас чувствую?
Дарби выгнулась навстречу ему.
– В основном, – ответила она, улыбаясь. – Тебе тоже нравится.
– Чертовски точно.
Он провел языком по ее языку. Она смотрела, как он сунул в рот палец... потом другой... потом он начал влажными пальцами ласкать ее сосок. Она почти зарычала, и он снова облизнул пальцы.
– Равные возможности, – сказал он.
– Сними рубашку, – возбужденно приказала ему Дарби. – Он поднял бровь. – Я хочу чувствовать тебя кожей.
Он не мог не выполнить эту просьбу. Шейн выпустил ее руки и выправил рубашку из брюк. Но не успел стащить ее через голову: Дарби схватила его за руки. Ее глаза мерцали. Шейну это нравилось. Очень нравилось.
– По-честному.
Он улыбнулся и поднял руки. Дарби удивила снова, ловко прижав его к стене и высвободив из рубашки.
Спиной Шейн ощутил прохладный лен стены. Он возбудился еще сильнее. Дарби отшвырнула рубашку и стала внимательно рассматривать полуобнаженного мужчину. В расстегнутой рубашке, с голой грудью, с шелковым водопадом волос, струящихся на смуглые плечи, она была похожа на королеву амазонок. У него мелькнула мысль, почему в «Хрустальной туфельке» были уверены, что могут сделать ее еще прекраснее. И они вообще решили взяться за нее.
– Прекрасно, – сказала Дарби и сделала шаг вперед. Он поднял руки. Девушка покачала головой и прислонилась щекой к стене.