– Он гораздо моложе отца, Пеппер. Он одного возраста со мной. И он не просто привлекателен. Он ошеломительно красив. Во всех смыслах этого слова.
– Ошеломительно? Хм...
Дарби расслышала нотку разочарования в ее голосе.
– Я думала, Паоло – единственный. Быстро все меняется. Да ладно... Ошеломительный, говоришь? Это исключение из правил. – Потом, помолчав, добавила: – Знаю, как это звучит из моих уст, но тебе не стоит за ним гоняться. В этом смысле. Все так сложно, что...
– Я и не хотела. Просто он... – Дарби остановилась, не зная, как описать гостя. Хищник с детскими ямочками на щеках, при взгляде на которого учащенно бьется сердце? Нет. Они с сестрой редко вели разговоры на подобную тему. То есть Пеппер постоянно ей о ком-то рассказывала, а Дарби лишь слушала.
– Дарби-Дарби. Ты хоть слышала, что я тебе говорю? – Ее голос звучал озабоченно. – Знаешь, если бы я не знала тебя, то решила бы, что ты думаешь об этом. Теперь мне действительно жаль, что я не могу улететь отсюда.
– Не больше, чем мне, поверь. – Дарби вздохнула. – Он один из тех убийственных красавчиков, парень, который уже давно привык жить по-своему. С рождения.
– А, так он похож на тебя?
От удивления Дарби разинула рот.
– Прошу прощения? Принцесса Пенелопа?
– Ха. Думаешь, отец разрешил бы мне смыться с дедом, как тебе?
– Ты же была совсем маленькая.
– Да я сотни раз видела тебя в бешенстве. Ты думала, мне до этого нет дела?
– Так. Стоп. Один момент, ваше величество. Кто плакал, когда одежда выглядела не так, как нужно? Кому нужны были начищенные ботинки? Так вот и не рассказывай мне, кому было плохо. Мне читали лекцию за лекцией.
– Но он все равно отпустил тебя, – тихо ответила Пеппер.
Грусть в ее голосе заставила Дарби сдержаться.
– Он просто был счастлив, что я уехала, – пробормотала старшая сестра, когда молчание стало совсем неловким.
– Знаешь, о чем я думаю? – спросила Пеппер самым серьезным голосом, какой когда-либо слышала Дарби. – Не уверена, что он простил мать за то, что она умерла. Великий и ужасный Пол Ландон не привык терять то, что так много для него значит. А ты напоминала ему о том, что он потерял. Ты – такая же, как она, Дар. Ты выглядишь, как мама, ты так же любишь животных. Может, потому-то отец и позволил тебе уехать: ты будила в нем болезненные воспоминания.
Пораженная словами сестры, Дарби не нашлась что сказать. С другой стороны, она знала, что нужно сказать. Поддразнить ее и вернуться к обычному положению вещей. Она, Дарби, всегда все понимала, а Пеппер всегда нужно было вести за ручку. Все пошло наперекосяк, когда они поменялись местами.