– Как и я.
– Что, тяжело приходится?
Дарби сухо улыбнулась.
– А что, хочешь поколотить его после школы?
Неплохая идея, а еще он должен коснуться Дарби. На самом деле он хотел гораздо большего. Если она была проблемой, то он уже давно в ней увяз. Чего теперь переживать? Шейн взял девушку за руку и повел сквозь толпу.
– Думаешь, я его сделаю?
– Было бы забавно посмотреть. Но нельзя же бить людей просто потому, что они выглядят лучше тебя.
Шейн был уже готов что-то сказать и вдруг застыл на месте.
– Почему нельзя?
Дарби захохотала и тут же осеклась, когда на нее стали оборачиваться люди.
– Ты бы видел выражение своего лица, – сказала она, хихикая. – У тебя нет проблем с твоим эго.
Он притянул девушку ближе и сжал пальцами ее руку. Дарби чуть замедлила шаг, но Шейн заметил, как у нее перехватило дыхание. Этого было достаточно.
– Я думал, мы это выяснили еще в лимузине. – Он сжат ее руку крепче. – И в примерочной.
Дарби посмотрела на него и высвободила руку, но он по-прежнему прижимал ее к себе и наклонился еще ближе.
– Может, прошмыгнем куда-нибудь в укромный уголок гардероба? – прошептал ей на ухо Шейн, пока они подходили к очереди, сияющей шелками и драгоценностями. – Я бы тебе кое-что напомнил.
– Вот чего ты хочешь, – хотела фыркнуть Дарби, но получилось не очень: в этот момент Шейн кончиками пальцев коснулся ее груди.
– Ты знаешь это.
Чтобы никто ничего не заподозрил, он отодвинулся на приличное расстояние, когда они пошли по красному ковру, ведущему к дверям. Не ради себя, а ради Дарби, которая в этот вечер была с Бьорнсеном и явно не хотела пересудов за спиной. Именно поэтому для интимных прикосновений Шейн выбирал наиболее безопасные моменты. Не шокировать публику. Хотя с Дарби так весело. Он подумал о веселье. Плохой Морган, плохой.
Они прошли мимо огромного бюста Джона Кеннеди и приближались к театру Эйзенхауэра, где и проходил прием.
– Боже мой, – прошептала Дарби, – да здесь только в фойе столько драгоценностей, что хватит выплатить национальный долг.
Шейн подавил желание погладить ее по шее.
– Ты выглядишь просто сногсшибательно без всех этих цветных стекляшек в ушах.
– А как насчет стекляшек на шее, на руках и в каждой складке моего платья?
– Не говори мне про складки платья. Я пытаюсь вести себя хорошо.
Дарби сверкнула глазами. Шейн пожал плечами, подмигнул ей и сказал:
– Так сестричка тебя не совсем ввела в курс дела? Ты с ней говорила после того, как увидела Стефана Версту?
Дарби едва не прыснула со смеха.
– Перестань. Теперь так каждый раз буду думать, как посмотрю на него.