— Сэр!
— Ударный Четыре!
— Здесь!
— Вы должны вмешатся. Давайте к «Marauder’у». Тормозите его!
Ответа не последовало, но у Грейсона не было времени выяснять причины. Командир ховер-носителей, должно быть, был шокирован подобным приказом.
— Транспортер!
— Да, сэр!
— Меняем план! Курс на север в сторону порта. Нужно подобрать нескольких пассажиров.
— Да, сэр!
— Шевелитесь! Времени нет!
По пустыне эхом пронеслись разрывы. Там был «Marauder», в четырех километрах от них, приближавшийся тяжеловесными медленными шагами. Ховер отделился от земли и устремился навстречу этой новой угрозе, глухо рыча и вздымая песок.
У Грейсона появилась новая забота. Ни у кого из пленников не было теплой одежды. Минусовая температура быстро прикончит их, если они не уберутся поскорее в убежище. Возможно, впрочем, что «Marauder» еще раньше прикончит их.
Грейсон прицелился и выстрелил. Он подумал, что попал в цель с расстояния свыше трех километров, но не был уверен в этом. На таких расстояниях даже самые мощные лазеры были практически бесполезны.
В ответ автопушка «Marauder’а» мигнула. Из пораженного GEV ударил фонтан огня, рассыпая по песку металл, пластик и останки тел. Второй ховер делал круг, пытаясь ударить с тыла, там, где броня самая тонкая. «Marauder» притормозил, помедлил, высматривая засаду или спрятавшихся атакующих.
Транспортер заскрежетал тормозами, и освобожденные пленники засуетились возле него, цепляясь за держатели и руки солдат, затаскивающих их на борт. Мимо прополз тяжело нагруженный ховер, направляясь к Саргаду. Другие двинулись к северу, чтобы подобрать отставших солдат.
Железобетонная полоса опустела, за исключением разбросанных останков.
Грейсон скомандовал:
— Это все! Все домой! Четвертый, бросай свои мины — и шабаш! Встретимся в Саргаде!
Снаряды падали, нащупывая врага, совсем рядом.
Они ушли достаточно далеко, когда «Marauder», возможно подозревавший засаду, прекратил погоню.
Тридцать часов спустя после боя в овраге, Харимандир Синф пристально разглядывал фотографию человека, которого он считал погибшим.
— Так, — сказал он. В этом слове слышалось легкое одобрение, а также мрачное предчувствие. Он потрогал двумерное фото, переданную ему его шпионом. — Так сын Карлайла жив. И ты говоришь, что он стоит за… всем этим?
Стефан отрывисто кивнул. Синф пугал его. Он не знал, как отреагирует человек Красного Герцога на новости, доставленные им, и неопределенность угнетала его.
Стефана завербовал один из агентов Синфа из штаба виконта Вогеля, вскоре после прибытия представителя Лиранского Содружества в Замок. Молодой трелл, гордый и честолюбивый, находился в плену обычаев и предрассудков, которые отделяли аборигенов от иноземцев. Агент сыграл на гордости и жадности Стефана. В одном из саргадских банков у Стефана лежало теперь больше денег, чем он видел за всю свою жизнь, и ему было обещано еще большее вознаграждение за дальнейшую верную службу Красному Герцогу.