Телефон не умолкал, и Джефрис ловил на себе вопросительные и тревожные взгляды администратора. Тогда он принял решение, коротко скомандовав:
— Возьми трубку!
Руки администратора тряслись так, что могли отвалиться, но он заставил себя переключить рычажок коммутатора на ближайший к нему аппарат и поднял трубку.
— Добрый день. Гостиница «Кортленд», — проскрипел он привычную фразу.
Уинстон вслушивался в звуки неверного, дрожащего голоса и сразу понял, с кем имеет дело. Голос в трубке не мог принадлежать одному из бандитов, это уж точно. И он заговорил намеренно спокойно и раздельно.
— С кем я говорю? — спросил сержант.
— Вы говорите с администратором гостиницы, — промямлил тот, отчаянно заикаясь. — Чем могу вам помочь?
— Слушайте меня внимательно, — внушал Уинстон, стараясь передать своему собеседнику чувство спокойной уверенности. — Не волнуйтесь и постарайтесь держать себя в руках. Мы намерены всех вас вызволить оттуда, с ваших голов не упадет и волоса. А теперь передайте, пожалуйста, трубку человеку, который у вас там, по-видимому, контролирует ситуацию.
Подбор слов был явно не рассчитан на замутненное сознание Джефриса, который подслушивал разговор. Прозвучавшая в нем характеристика разъярила его донельзя. Он выхватил у администратора трубку и заорал:
— «По-видимому» здесь ни при чем. Я полностью контролирую положение, чтоб ты знал, подонок. Вы все там, грязные свиньи, зарубите на носу — здесь я командую, и никто другой.
Ответ был для него крайне неожиданным и выбил его из колеи.
— Я намереваюсь прервать нашу беседу, — размеренно и спокойно сообщил ему Уинстон. — Я перезвоню через десять минут, когда вы будете готовы говорить со мной разумно.
* * *
Сержант быстро положил трубку на рычаг и откинулся на спинку стула, чтобы обдумать короткий разговор, позволивший многое узнать. Хотя сказано было немного, на самом деле он получил массу информации и сумел добиться явного психологического преимущества. Теперь он довольно четко мог представить себе умственное состояние своего противника. Человек, удерживающий заложников, явно зарвался, а значит, нервничал; он вел себя агрессивно и, следовательно, подспудно испытывал страх; он также пытался выдать желаемое за действительное, за чем, как правило, скрывалось сознание собственной неполноценности. Все эти черты, свидетельствующие о слабости характера, можно было использовать как сильное оружие, и фактически Уинстон уже сыграл на одной из слабых сторон своего противника. Сержант был убежден, что поступил правильно, когда внезапно прервал телефонный разговор. Как испорченный ребенок, прибегающий к одной из своих излюбленных выходок, чтобы добиться новой поблажки, меньше всего Джефрис ожидал, что на него просто не обратят внимания. Реакция Уинстона должна была привести его противника в замешательство, больно его ударила и в конце концов еще больше подорвала его самоуверенность. Сейчас ему должно быть предельно ясно, у кого в действительности старшие козыри на руках. Контролирующий коммуникации одновременно контролировал переговоры.