– Чудненько. Не хотели бы пойти со мной в театр? А потом можно поужинать.
– С удовольствием, – сказала Ханна, у которой дыханье сперло от радости, что он позвонил. – Во сколько?
– Буду ждать вас в пабе через дорогу от театра в семь. Жду не дождусь.
Повесив трубку, Ханна с ужасом вспомнила, что волосы у нее сальные, что одета она совсем не для театра и что у нее не будет времени заехать домой и переодеться. И она даже не спросила, какую пьесу они пойдут смотреть. Надо же, она еще рассуждает о волевых феминистках, считающих, что замужество только для слабых! «Я заставлю его помучиться». Как же! Она напоминала себе сейчас ласкового котенка, который переворачивается кверху брюшком, чтобы кто-нибудь, любой, ему это брюшко почесал. При этой мысли она слегка улыбнулась. Если брюшко будет чесать Феликс, она бы не возражала.
Твердо решив, что сегодня мысли о Феликсе не помешают ей работать, Ханна принялась за дело, но все-таки прикинула, не отпроситься ли у Дэвида пораньше с работы. Тогда она сможет слетать домой, вымыть голову и надеть что-нибудь потрясающе красивое.
Однако Купидону в этот день не везло. В пять Дэвид созвал весь старший персонал на совещание. Пока он говорил, Ханна ерзала на стуле, мысленно перебирала имеющиеся в ее распоряжении туалеты и не слышала ни единого слова. Если ее кремовый кружевной бюстгальтер окажется в стирке, она застрелится! Это самая сексуальная вещь в ее гардеробе. Если расстегнуть верхние пуговицы на красной блузке, будет очень даже соблазнительно. Она даже наденет контактные линзы ради разнообразия.
– Я знаю, уже поздно, – сказал Дэвид, поглядев на ерзающую Ханну, – но приехала наша коллега из США, и она любезно согласилась рассказать нам, как обстоят дела с продажей недвижимости в ее стране. Позвольте мне представить вам Марту Паркер…
В обычных обстоятельствах Ханна пришла бы в восторг от элегантной и великолепно ухоженной мисс Паркер, но сегодня ей хотелось, чтобы Марта поскорее заткнулась и дала ей возможность рвануть домой. Увы, мисс Паркер было что сказать, и ей на это понадобилось более получаса. Ханна поняла, что придется обойтись косметикой и дезодорантом и надеяться, что в театре не будет слишком светло.
Когда Ханна добралась до бара, опоздав на десять минут, она не сомневалась, что от нее пахнет потом, несмотря на весь этот дезодорант и «Опий», позаимствованный у Донны.
Феликс выделялся даже среди толпы, собравшейся в баре в ожидании начала спектакля. Его благородная светлая голова была видна от дверей, и Ханна заметила, что он с кем-то разговаривает. В профиль он был еще красивее. Феликс откинул назад свою львиную гриву, рассмеявшись чему-то, и Ханна заметила, что улыбается, направляясь к нему через зал. Феликс повернулся, увидел ее, и его бархатные глаза с одобрением прищурились. Ханна почувствовала, как внутри у нее все тает. Она подошла к нему, и, вместо того чтобы взять ее руку или поцеловать в щеку, он крепко ее обнял, наклонил свою золотистую голову и поцеловал в губы. Она тут же забыла, где находится, и прижалась к нему всем телом.