«Дешево и сердито», – говорила она, но сейчас, трогая концы своих золотистых волос, признала, что за двадцать лет домашней окраски они стали ломкими.
– Не помешало бы выглядеть немного получше на свадьбе, – вздохнула она. – Но, боюсь, ни один парикмахер с моими волосами не справится.
Эмме вообще ничего не хотелось делать. Она давно смирилась с прямыми волосами, которые свисали на уши и падали на лицо, закрывая глаза.
– Мне нравится такая прическа, – заявила она. – Она маскирует мой нос. – Ей это сказал отец, когда она была совсем маленькой. Вот Кирстен, его любимице, никогда не приходилось отращивать челку, чтобы прикрыть свой нос…
– Тебе, очевидно, кажется, что у тебя нос, как у слона, – возразила Ханна. – На самом деле у тебя вполне красивый нос, основательный, уверенный. Зачем его прятать? Ты же не хотела бы иметь на лице кнопочку, которой так сейчас гордятся некоторые девицы?
– Да, – засмеялась Эмма, – хотела бы. Ты же не родилась с таким шнобелем, как у меня.
– Я тоже не без греха, – заметила Ханна, потирая свой собственный слегка орлиный нос. – Зато моим носом очень удобно вынюхивать, что замышляет Джиллиан.
– Что ты собираешься делать в парикмахерской? – спросила Лиони.
– Подстричься, – ответила Ханна. – Я долгое время носила волосы длинными, потому что их было удобно забирать в пучок, но надоело. Хочу, чтобы были до плеч и с красноватым отливом.
Лиони ожидала, что модный парикмахер тоже окажется модной штучкой. Представляла себе проколотую бровь, юбку до бедер и волосы, напоминающие перья. Но к ней подошла беременная женщина лет тридцати, в черных широких брюках и ярко-розовой футболке. Проколоты у нее оказались только уши, в которых она носила жемчужные сережки, и вообще ее легко было представить себе на родительском собрании в качестве учительницы математики. Звали ее Ники. Она профессиональным жестом запустила пальцы в волосы Лиони.
– Говорите, чего вы от меня хотите, а я скажу, что я по этому поводу думаю.
Лиони критическим взглядом оглядела себя в зеркале. Готовясь к встрече с модным парикмахером, ярким светом и зеркалами, она основательно накрасилась и полагала, что выглядит пристойно. Здесь же выяснилось, что краски на ней слишком много, а волосы – вообще сущий кошмар.
– Не знаю, Ники, – печально призналась она. – Это ужасно. Я многие годы сама красила волосы, концы пересохли, и вообще вид у меня чудовищный, – вздохнула она. Может быть, я слишком стара для блондинки?
– Чушь! – резко возразила Ники. – Просто цвет не ваш: вам требуется не такой яркий, в тон кожи. С годами кожа блекнет, так что и цвет волос приходится смягчать. Вам нужно сделать волосы потемнее с более светлыми, золотистыми прядями. Вам также стоит подумать и о макияже, – добавила она. – Такой темный карандаш для глаз не подойдет к новому цвету волос.