– Основательная причина, чтобы приготовить гуся, верно? – прошептала Кирстен.
Эмма с облегчением кивнула. Слава богу, с мамой все в порядке. Ясно, что она соображает нормально. Вряд ли бы она вспомнила, как подействовал на тетку гусь в 1957 году, если бы у нее крыша поехала.
Через полчаса все гости были в сборе, бродили по дому и болтали, а Эмма на кухне поспешно гладила салфетки, которые только что достала из сушки. С мамой случился бы припадок, предложи она гостям бумажные салфетки.
– Какая приятная столовая! – услышала она голос Моники Магайр. – Мне нравятся эти картины, – добавила она, видимо, разглядывая репродукции Поля Кли, которые Эмма так любила.
– Ну, мне они не нравятся, – ворчливо заметил ее отец. – Но кто меня нынче слушает? Мы с Анной-Мари дали им деньги на первый взнос и рады были бы помочь с обстановкой, но вы же знаете эту молодежь, благодарность им не свойственна.
Эмма почувствовала холодную ярость. Как смеет он рассказывать посторонним, что дал им деньги на первый взнос?! Это их личная жизнь! Кроме того, ничего он им не давал. Они с Питом настояли, что берут деньги в долг, и с той поры каждый месяц вносят деньги на счет родителей. Но мимоходом рассказывать об этом соседям, как будто они с Питом – дети малые, на которых нельзя положиться… Ужасно, кошмар какой-то! Ярость раздирала ее обычно такую миролюбивую душу. Видит бог, она ненавидела этого человека!
Лиони была собой недовольна. Несмотря на несколько часов, проведенных с кистью в руках, результат был далек от идеала. Насмотревшись телепередач, Лиони решила, что сама может превратить свою простую кухню в экзотическое помещение по египетским мотивам. Но то, что с помощью кучи квалифицированных помощников делалось по телевизору за полчаса, потребовало от нее многочасовой работы с весьма плачевными результатами. После трех вечеров и целого воскресенья, проведенного по колено в грязных газетах под аккомпанемент скулящих за дверью обиженных животных, кухня выглядела кошмарно.
– Немного переборщила, Лиони, – заметила ее добрая мама, появившаяся с цветами из собственного сада и пирогом, испеченным в честь возвращения детей.
– Я знаю, – вздохнула Лиони.
Она с ног до головы была покрыта краской и едва не падала от усталости. Придется как минимум час отмокать в ванне, чтобы смыть все это.
– Ну, а что ты делала сегодня, мама? – спросила Лиони и погладила шелковые уши Пенни, сидящей под столом. Собака, на которую во время покраски никто не обращал внимания, заурчала от удовольствия.
– Несколько часов провела над свадебным платьем дочки миссис Бирн. Эти дамы меня замучили. Стоит мне что-нибудь сделать, как они меняют свое мнение, и мне приходится все спарывать. Миссис Бирн настаивает на своем присутствии, пока я тружусь над платьем, кошки все время бродят между ее ногами, поэтому она постоянно в шерсти. Мне то и дело приходится чистить ее платье.