– Эмма, радость моя, как приятно тебя видеть!
– Лиони!
Они радостно обнялись, и Лиони с удовольствием заметила, что подруга уже не такая тощая, какой была в Египте.
– Ты выглядишь потрясающе, – заметила Эмма. – Этот цвет тебе идет. Новое платье?
– Почти такое же старое, как я сама, – призналась Лиони. – У меня никогда не хватало смелости его надеть, но сегодня я праздную… – Она замолчала и улыбнулась. – Нет, не могу сказать, пока Ханна не появится. Для откровений нужен полный кворум.
– Слава богу, хоть у кого-то есть хорошие новости, – вздохнула Эмма, снова опускаясь на банкетку.
Лиони повнимательнее пригляделась к ней. Эмма от природы была бледной, и даже неделя на египетском солнце лишь слегка позолотила ее нос и скулы. Но сегодня она выглядела еще бледнее, хотя прошло всего три недели после их возвращения. Она сама еще сохранила остатки загара.
– В чем дело? – ласково спросила она и положила руку на худенькое колено Эммы.
– Просто не знаю, с чего начать… – Эмма сразу вспомнила, думая о своих волнениях, связанных с матерью, и о постоянных напоминаниях отца о долге, которые она уже не в состоянии была выносить.
– Только не без меня! Ты не смеешь ничего рассказывать без меня, – раздался громкий голос, и появилась Ханна, на которую с явным одобрением смотрели все мужчины за стойкой бара и официант, который до сего времени упорно игнорировал двух подруг.
Ханна, блестя глазами, села рядом с Эммой, безуспешно пытаясь согнать с лица широкую улыбку.
– Никогда не догадаетесь, что случилось, девочки! – Губы ее дрожали от возбуждения, и она постоянно их облизывала, что совершенно выбило официанта из равновесия.
– Желаете выпить? – спросил он, стараясь не пускать слюни.
Ханна повернулась к нему, одарила его взглядом темных глаз и выдохнула «да» с таким выражением, будто приглашала в койку.
– Мне мартини с лимонадом, пожалуйста. Официант молча стоял, уставившись на нее, пока Лиони не решила, что пора услышать, что же такое необыкновенное произошло с Ханной. Но она не собиралась выслушивать это в его присутствии.
– Мне бокал белого вина, Эмма – тебе тоже, – громко заявила она.
Эмма не возражала, и официант наконец неохотно отошел.
– А теперь, – Лиони повернулась к Ханне, – признавайся. Если Мел Гибсон зашел к тебе сегодня в офис и попросил устроить ему пару любовных гнездышек, я немедленно желаю знать о нем все, включая номер телефона, или нашей дружбе конец.
Ханна хихикнула, как гимназистка, которую застали за непристойным занятием.
– Куда лучше, чем Мел Гибсон! – Она смотрела на подруг сияющими глазами, приложив руку к груди, как будто старалась утихомирить разошедшееся сердце.