— Не боюсь я его, — прошептала Энни в ответ, — и бояться не собираюсь!
— А не мешало бы! Благодари Бога, что ты женщина. Если бы я, к примеру, заявил ему в глаза, что от него разит дерьмом, не уверен, что этот вечер не стал бы для меня последним!
— Что? — Смех леди Драммур, почтенной семидесятилетней свекрови Энни раздавался так звонко, словно она была на пятьдесят пять лет моложе. — Ты сказала ему, что от него воняет?
Кое-кто из дам, прикрыв рот веером, захихикал, покосившись в ее сторону, но леди Драммур уже давно держала себя в обществе так, словно в ее почтенном возрасте можно вести себя как угодно, не обращая внимания на всевозможные пересуды и сплетни.
— Ты так и сказала — дерьмом? — Огромный бюст леди Драммур заколыхался, и старуха промокнула платком выступившие на глазах слезы. — А он? Неужели обиделся? На зеркало нечего пенять, коль рожа кривовата!
Ужин пока проходил без эксцессов. К чести хозяина, нельзя было не признать, что с нелегкой задачей удовлетворить аппетиты ни много ни мало шестидесяти гостей, каждый из которых к тому же не отличался скромностью, он справлялся неплохо, особенно если вспомнить, что в раздираемой войной стране и куда менее изысканные яства и вина были достоянием далеко не каждого стола… Но судя по громкому смеху и веселым тостам, мало кто из участников этого пира задумывался об этом. Ангуса, как и следовало ожидать, усадили на одно из почетных мест, но Энни и леди Драммур предпочли обосноваться подальше от хозяев, в конце стола, оказавшись таким образом в окружении каких-то старух.
«Что ж, — подумала Энни, располагаясь, — уж лучше компания этих старых перечниц, чем раскормленные рожи высокомерных выскочек».
И тут ее взгляд упал на человека, которого, как казалось, она не могла здесь увидеть. Пышная копна золотисто-белокурых волос была на этот раз аккуратно прилизана, и, хотя обладатель ее сидел к Энни спиной, могучие плечи, без сомнения, могли принадлежать только Джону Александру Макгиливрею.
Тем не менее Энни совершенно не удивило появление на этом сборище отъявленного якобита. Не удивил ее и тот факт, что изрядное количество бутылок с бургундским, вкус которого даже самый придирчивый ценитель наверняка нашел бы преотменным, похоже, предоставлено для пиршества не кем иным, как обладателем белокурой гривы и богатырских плеч — слава людей Макгиливрея как смелых и ловких контрабандистов давно уже успела достигнуть наиболее отдаленных уголков. Вне сомнения, глава одного из самых богатых и могущественных кланов был приглашен сюда исключительно ради соблюдения этикета, а приехал, как и Энни, лишь из уважения к сединам леди Форбс.