Честно говоря, ей хотелось только одного – поскорее добраться до кровати и, отдаваясь Юлиану, почувствовать под пальцами его упругую плоть.
Взглянув на Селену, Грейс не могла не заметить, с каким вожделением подруга смотрит на ноги Юлиана.
– Ты тоже это чувствуешь?
Селена в недоумении пожала плечами:
– Что чувствую?
– Его. Как будто он играет на свирели, а мы, как мыши из сказки, пляшем под ее мелодию. – Грейс осмотрелась по сторонам и увидела, что некоторые женщины даже выгибают шею, чтобы лучше видеть Юлиана.
Юлиан приподнял брови и бросил на Грейс выразительный взгляд. Он не дотронулся до нее, да это было и не нужно; само его присутствие возбуждало ее. Взгляд Юлиана завораживал, и Грейс физически ощущала, как он словно касается ее нежной кожи.
– Я могу объяснить тебе, что это такое, – внезапно услышала она.
– Волшебство, да?
Покачав головой, Юлиан нежно дотронулся пальцем до ее щеки, и Грейс лишь огромным усилием воли удержалась и не вцепилась в его палец зубами.
Юлиан наклонился ниже и потерся щекой о ее щеку.
– Это потому, что я понимаю тебя так, как не может понять другой мужчина.
– И еще потому, что у него самая аппетитная задница из всех, которые я когда-либо видела, – прервала их Саншайн. – Не говоря о сногсшибательном голосе и акценте. Хотела бы я так говорить.
Грейс рассмеялась, однако Юлиану реплика Саншайн явно не понравилась.
– Давно ли ты видела мужчину, сложенного столь гармонично? Твой парень – настоящий буйвол, – продолжала Саншайн. – Нет, он просто король буйволов. – Саншайн показала свой блокнот, и Грейс увидела на рисунке Юлиана. – Посмотри, как свет играет золотом на его коже.
Грейс кивнула, и в тот же миг Юлиан наклонился к ней и заглянул в ее глаза.
– Пойдем домой, Грейс, – прошептал он. – Сейчас. Я возьму тебя на руки, сорву с тебя одежду и покажу тебе, как боги ублажают женщин. Обещаю, ты будешь помнить это до конца жизни.
Грейс закрыла глаза, и запах сандалового дерева ударил ей в голову. Его дыхание щекотало кожу, а щека почти касалась ее щеки.
О, как ей хотелось сдаться ему, дотронуться до его скульптурных мышц, до широкой шеи, прикоснуться к его нежной коже. Как ей хотелось проверить на вкус все его тело и убедиться, что каждый кусочек его совершенной плоти такой же сладкий, как и губы.
В постели Юлиан, должно быть, превосходный любовник, в этом она не сомневалась. А она? Она для него ровно ничего не значит. Ничего.
– Я не могу, – сказала она и отступила в сторону.
Его глаза наполнились разочарованием, и тут же он твердо посмотрел на нее:
– Ты сможешь.