– Ты можешь говорить о ком хочешь, моя дорогая. Я уже научился не быть ревнивым ослом.
Ревнивым и виноватым, подумал он про себя, обнимая ее крепче. Как и Шарлотта, он осознавал свою ответственность за смерть Фэрчайлда. Если бы тогда в пустыне его не мучила лихорадка, может быть, он устоял бы под натиском Шарлотты… и тогда Фэрчайлд остался бы жив. Но малярия, ее слезные мольбы и перспектива круиза по Нилу с той милой француженкой – все это вместе снова сделало из него негодяя. Однако к голосу совести примешивалась и радость. Ведь если бы Фэрчайлд был жив, Дилан никогда не смог бы держать в своих объятиях обнаженную и такую желанную Шарлотту.
Она высвободилась из его рук и села, ее таинственные серые глаза были устремлены на него. Как бы он хотел читать по ним так же легко, как читал древние персидские или греческие тексты.
– Я никогда никого не любила сильнее тебя, – сказала она тихо.
– Постараюсь это запомнить.
– Нет. – Она покачала головой. – Постарайся поверить в это.
Он погладил ее по голове.
– Боюсь, я слишком долго работал на секретную Службу. Мне нелегко поверить кому бы то ни было.
– Почему же ты порвал с ними, любимый? – Она погладила его по щеке. – Из-за того пожара в Каире?
Он кивнул.
– Одно дело – подвергать опасности свою собственную жизнь или жизнь воров и жуликов. Но когда страдают невинные люди, случайно оказавшиеся свидетелями… или дети… Моя секретная деятельность кому-то очень мешала, и однажды меня попытались убить. Уверен, что они не оставили бы своих попыток. И я не мог позволить, чтобы невинные люди снова подвергались опасности из-за меня. Проведя десять лет в компании жадных, нечистых на руку подонков, начинаешь терять ориентиры. Может быть, ты сам уже не в состоянии поступать порядочно. Я гордился той работой, которую выполнял. Но всю свою жизнь провести в борьбе с контрабандистами… этого мне было бы мало. – Он снова обнял ее, зарывшись лицом в ее ароматные бледно-золотые волосы. – Я хотел снова заняться раскопками. Нужно было повернуть жизнь вспять.
Она прильнула к нему всем телом.
– Никогда раньше ни одной женщине на свете я не говорил таких слов, – сказал он наконец. – Я занимался не только контрабандой колец. У меня влиятельные враги.
– Умолкаю. – Она поцеловала его в макушку.
– Подозреваю, что у тебя тоже есть парочка врагов. Шарлотта испуганно хмыкнула:
– У меня?
– Кто-то украл Нефер. Ей не причинили вреда, но я думаю, что это было предупреждение.
– Вполне возможно, это Ахмед со своими выходками, это в его стиле. Кроме того, о чем меня могут предупреждать?