– Без сомнения, вы правы. – Внезапно Шарлотте наскучило играть в эту игру ядовитых змей. Она устала от окружающих ее издерганных и напыщенных людей. Ей хотелось, чтобы вечер поскорее закончился.
Леди Беатрис сидела во главе стола и высокомерно поглядывала на гостей, как царица или герцогиня. Вдова издателя казалась настолько же веселой и возбужденной, насколько самой Шарлотте было скучно и печально. Дорогое шелковое платье хозяйки шелестело при каждом ее грациозном движении, а на шее, в ушах и на запястье поблескивали бриллианты. Страусовые перья в прическе добавляли очарования уже немолодой даме. Впервые за два с половиной года Шарлотта подумала, что ей уже пора сменить свой мрачный наряд.
– Вы в самом деле провели всю свою юность в Египте, миссис Фэрчайлд? – спросил Самсон.
– Да. Отец работал в Египте на раскопках каждую зиму. Когда мне исполнилось тринадцать лет, он взял нас с матушкой с собой на один сезон. Мама не могла вынести того, как мусульмане относятся к женщинам, и больше не захотела туда ездить. А я, наоборот, не захотела больше возвращаться в Англию.
– Будь я на месте вашей матери, ни за что бы не разрешила своей дочери столько лет копаться в грязи, рядом с этими развращенными отвратительными туземцами. – Миссис Бердсли повела плечами, содрогнувшись. – Потерянная юность!
Шарлотта в упор посмотрела на говорившую.
– Уверяю вас, нет более приятного способа проводить юные годы. Вокруг меня был Египет и его славная история. Британии предстоит еще выдержать испытание временем. Только тогда мы сможем хвастаться богатым тысячелетним прошлым.
– Хорошо сказано. – Дилан тоже стал серьезным. – Это большое дело – спасать прошлое от забвения.
Она кивнула:
– Мы помогаем умершему обрести вторую жизнь.
– Действительно, я тоже иногда думаю, что мы занимаемся не археологией, а воскрешением из мертвых.
Они посмотрели друг на друга. Дилан подался вперед, чтобы лучше разглядеть ее за цветами и горящими свечами. Он поднял свой бокал, чтобы выпить в ее честь.
Возможно, потому, что канделябр стоял к ней слишком близко, она почувствовала, как ее щеки обдало жаром. Его явная похвала и одобрение пронзили ее огнем. Дилан действовал на нее так же, как пустыня. Стоило ему лишь по-особенному улыбнуться ей или кивнуть, соглашаясь с ее словами, и она начинала чувствовать головокружение, какое всегда охватывало ее на берегу Нила рядом с грохочущими порогами.
Леди Беатрис не могла позволить, чтобы разговор снова ушел в ту сторону, которую навязывала Шарлотта.
– Довольно о прошлом, Дилан! Как долго мы будем иметь возможность наслаждаться вашим обществом? Или вы теперь решили навсегда остаться в Англии?