Но трудно было предположить, что аудитория позволит своему герою просто сказать несколько слов и уйти. Все хотели пожать ему руку и лично выразить свое восхищение тем, что такое прекрасное здание будет построено именно у них.
Так что прошел еще час, прежде чем Лайам встретился со своим ординарцем и узнал, что случилось.
— От ее светлости, — сказал Феликс, отдавая письмо. — Очень важное. Так мне сказал дворецкий.
Сломав печать, Лайам быстро прочитал записку, выругался сквозь зубы, затем внимательно прочитал еще раз каждое слово. Он был уверен теперь, что правильно понял ситуацию. Будто холодная рука сжала его сердце.
— Я должен вернуться в город немедленно, — сказал Лайам, удивляясь, что эти слова прозвучали так спокойно, хотя кровь будто застыла в жилах. — Леди Сеймур в опасности.
— Я подозревал беду, майор, поэтому сам распорядился, чтобы запрягли свежих лошадей.
Ординарец кивнул на коляску, стоявшую в сотне ярдов, которую придерживал совсем юный парнишка.
— Ты молодец, Харви!
Они быстро пошли к экипажу, и Лайам сказал:
— Извинись за меня перед джентльменами и объясни, почему я не мог остаться на чай. Затем скачи скорее в город. Мою карету найдешь у местного кузнеца.
— Да, майор.
Кинув золотую монету юноше, который держал лошадей, Лайам запрыгнул в коляску. Затем он попросил парня отойти в сторону и хлестнул лошадей. Через несколько минут Лайам уже мчался по дороге, ведущей в Лондон.
Эмелайн в третий раз пересчитала деньги, не уверенная еще вполне, что сделка все-таки состоялась. Эмелайн казалось, что это кошмарный сон, который должен сейчас кончиться. Неужели все это было на самом деле? С женщиной сомнительного поведения она отправилась к ростовщику. И он не просто ростовщик, но, как уверяет Агнес, человек, которого боятся все женщины и дети в Ист-Энде!
Что бы сказал ее дорогой папочка, если бы узнал, каким способом она добывает деньги на обратную дорогу домой, в Бартолсби?
Эмелайн получила тридцать фунтов в обмен на колье, которое, быть может, ей даже не принадлежит. Но ее сейчас больше волновала собственно сама сумма. Для дочери священника, вполне естественно, число тридцать имеет неприятное значение, и у нее было такое чувство, будто она предает кого-то.
«Только себя», — подумала Эмелайн. Она очень хотела дождаться, когда приедет Лайам, чтобы узнать, действительно ли он любит ее, но ей было страшно.
А вдруг первым появится Брофтон?
— Ты скажешь этому хорьку, — инструктировала Агнес, перед тем как им расстаться, — что ты отдала это колье старику Гаспару. Скажи, что если он хочет, то пусть пойдет и возьмет. — Она закатила глаза. — Любой, у кого есть мозги в башке, будет держаться от Гаспара подальше. Но если Брофтон нарывается на неприятности, то он их получит. От ростовщика Агнес повела ее в кассы, где Эмелайн купила билет. Когда ее имя, место посадки, пункт назначения и сумма были вписаны в счет, Эмелайн поблагодарила женщину за помощь, и они попрощались. Агнес взяла наемный экипаж и поехала к себе, чтобы хоть немного поспать, а Эмелайн отправилась обратно в Сеймур-хаус собирать вещи.