В это время в дверь тихонько постучали, и Эмелайн крикнула:
— Входите!
— Доброе утро, миледи.
— Доброе утро, Ханна, — ответила Эмелайн и спросила у горничной: — О! Это, кажется, шоколад?
— Шоколад, мэм.
Горничная поставила поднос на столик рядом с кроватью, налила горячий дымящийся напиток в синюю фарфоровую чашку и подала ее Эмелайн.
— Миссис Тернер спрашивает, не желаете ли вы, чтобы завтрак принесли вам в комнату?
Эмелайн покачала головой.
— Спасибо, но этого шоколада вполне достаточно, и я ухожу сейчас бродить по городу.
— Бродить, миледи?
Служанка открыла шкаф и стала вынимать оттуда те наряды, которые, как она считала, необходимы леди для утреннего моциона.
— Вы, наверное, хотите посетить магазины, ваша светлость? — спросила горничная.
— Нет, я хочу зайти в контору мистера Вутена. Мне надо поговорить с моим адвокатом, и как можно скорее, — сказала Эмелайн. И спросила:
— Как вы думаете, мистер Тернер может знать, где находится Линкольнз-инн? Это, наверное, где-то в Сити?
Горничная подняла брови, удивляясь такому вопросу.
— Мистер Тернер знает Сити как свою деревню, мэм — ответила горничная. — Но я уверена, что он посоветует вам послать вашему адвокату письмо с предложением явиться к вам сюда, в Сеймур-хаус.
— Но совершенно не обязательно посылать за мистером Вутеном! Я вполне могу сама зайти к нему в офис.
Эмелайн отхлебнула ароматный напиток и от удовольствия даже закрыла на секунду глаза.
— Кроме того, — сказала Эмелайн, — мне просто хочется прокатиться, а это отличная возможность. Когда я уеду в Уилтшир, я, наверное, уже никогда больше не увижу Лондон, потому что вряд ли вернусь.
К удивлению Эмелайн, это вполне невинное замечание вызвало мгновенную перемену в поведении девушки. Ее губы сразу задрожали, а хорошенькие глазки стали мокрыми от слез.
— Не вернетесь, миледи? Но мы думали… мы так надеялись…
Девушка громко всхлипнула.
Эмелайн поставила чашку на стол, откинула одеяло и, подбежав к девушке, взяла ее лицо в ладони.
— Моя дорогая, что я такого сказала? — спросила Эмелайн. — Почему ты плачешь?
— Пожалуйста, — всхлипывала горничная, упав на колени перед Эмелайн. — Не уезжайте!
— Но… я…
— Если вы уедете, то дом закроют. Что тогда станет со мной и с Тернерами? Нас уволят, вот и все. И некуда нам пойти. Нам и так было тяжело последние два года, но все-таки у нас была крыша над головой и что поесть.
Эта мольба прозвучала для Эмелайн совершенно неожиданно.
— Не надо падать передо мной на колени, — сказала Эмелайн. — Я уверена, что от меня ничего не зависит в этом деле.
Сказав эти слова, Эмелайн тут же задумалась. А так ли это? Если с завещанием начнутся разбирательства? Если дело потеряется в суде? Тогда дом действительно могут закрыть, а прислугу уволят. Не желая еще больше расстраивать горничную, Эмелайн ничем не выдала своих мыслей, а просто сказала: