Отец еще посопел-покряхтел, словно не в силах перейти к тому разговору, ради которого пришел.
– Как продвигается расследование убийства? – спросил он.
– По мнению прокуратуры, тут замешан главарь одной бостонской банды.
Отец только хмыкнул.
– Говорят, Данцигер крепко сел ему на хвост.
– А ты-то что? Они тебя как-то задействовали?
– Нет. Не моя юрисдикция.
– Э-э, нет! Тебе, Бен, никак нельзя в стороне оставаться. Тут у тебя выбора нет! Моя хата с краю – это хреновая позиция.
– Сам знаю.
– Ты не кто-нибудь, а шериф! Когда на твоей территории приезжему отстрелили башку...
– Да все я понимаю, не надо меня поучать.
– А что еще им известно?
– Отец, твое дело сторона. Не суйся куда не надо.
– Уж и спросить нельзя! Могу я интересоваться работой собственного сына или нет?
– Я не в курсе, что им известно. Мне никто не докладывает. Чего приказывают делать – делаю.
Отец презрительно ухмыльнулся.
– Не надо, отец, не начинай!
– Кого они подозревают?
– Типа по имени Харолд Брекстон. Вот, можешь на фотографию взглянуть.
Отец посмотрел на лицо на снимке и спросил:
– Кто такой?
– Бостонский гангстер. Больше ничего про него не знаю. Похоже, наркоделец. Глава расследования видит в этом убийстве его почерк. Выстрел в глаз.
– Любопытно. А еще что?
– Да что ты привязался?
– Мне интересно, черт возьми!
– Отец, у меня дел полон рот, не отвлекай меня!
– Что за козлиное упрямство! Ни хрена учиться не хочешь, только пыжишься!
Машинально его руки сжались в кулачищи. Я чувствовал, как адреналин в нем играет. И не было поблизости Энни Трумэн, чтобы ласково одернуть его «Клод!».
Я решил не перегибать палку.
– Ладно, дело обстоит так. Я случайно познакомился с одним копом. У него своя теория убийства. Он полагает, что не все так просто, как кажется боссам из прокуратуры. Тело сразу после убийства кто-то ворочал. Очевидно, убийца что-то искал в домике. Ну, теперь все – больше я ни шиша не знаю.
– Не сдавайся. Ты обязан быть в курсе.
Я взял под козырек.
– Ты с этим не шути. Не давай о себя ноги вытирать!
– Знаю, знаю. «А мимо меня еще никто не прошел!»
– Вот именно. «А мимо меня еще никто не прошел!»
– Успокойся. Я начеку.
Отец встал и медленно пошел к двери. Я заметил, как аи похудел – одежда висит мешком. Всегда такой огромный, он словно стал на пару размеров меньше после смерти жены.
– Послушай, Клод, ты как? – спросил я.
Впервые в своей жизни я обратился к нему по имени. Не знаю, с чего вдруг. Возможно, мне показалось, что в этот момент я могу пробиться к нему сквозь каменную стену, которой обнесена душа этого истинного янки.