И прищелкнул пальцами. Ну конечно! Воспоминание пришло не сразу, потому что в прошлый раз он видел все это с другой точки зрения, да еще и стремительно перемещаясь на трехколесном мотоцикле.
Повесив автомат за спину, Химик перепрыгнул на соседнюю цистерну, пострадавшую меньше, приподнялся на цыпочках. Вон оно, отверстие высоко над полом, за край которого он тогда зацепился согнутым ломиком, а вон – проход, через который въехал сюда на трицикле.
Из пещеры вели не два и не три коридора – четыре. Последний проем располагался на противоположной стороне, в прошлый раз Андрей его не заметил, потому что тот был закрыт какой-то постройкой бюреров – а теперь рядом валялись сломанные доски. Андрей замер, прислушиваясь. Глухая, мертвая тишина стояла вокруг. Неужели во всей огромной подземной лаборатории никого не осталось? С тех пор как они с Пригоршней побывали здесь, прошло много времени…
Но, по крайней мере, одно стало ясно: он снова в пространственном пузыре, а не где-то в катакомбах под Зоной.
И как теперь выбираться отсюда? Хорошо, что живых бюреров не осталось, должно быть, всех растерзал тот огромный пес-мутант, который преследовал Андрея и загнал в эту пещеру.
Из туннеля, через который он тогда ехал на трицикле, донесся шорох.
Андрей развернулся, стаскивая автомат с плеча. По туннелю медленно приближались два тускло светящихся круга. Химик спрыгнул с цистерны, побежал к «Малышу», и когда уже вскочил на подножку, увидел старого знакомого, пса, глаза которого были размером с блюда, – тот выполз из туннеля, волоча перебитые задние лапы, покрытые свалявшейся от крови темной шерстью. Увидев человека, зверь разинул пасть и сипло взвыл. Звук далеко разнесся по темным пустым пещерам, искусственным коридорам и естественным туннелям, отражаясь эхом от каменных и бетонных стен, постепенно стихая. Вой был полон тоски, боли… и одиночества. Химик захлопнул дверцу и, заводя мотор, подумал, что, возможно, после того как он включил пробойник на палубе плавучей лаборатории, вся подземная часть Долины «откололась» от основного пузыря, став самостоятельным автономным пространством, замкнутым лабиринтом в толще камня, – темное, глухое место, полное мертвецов, зависшее посреди туманной мглы, лишь парой тонких ниточек «входа» и «выхода» связанное с другими пузырями.
Или несвязанное? Хотя ведь Андрей проник сюда – значит, вход был. Вот только возвращаться смысла нет, он попадет обратно в короткое ущелье между горными склонами, а оттуда – назад к цилиндру из влажной земли, в толще которой обитает гигантский червь. Но вдруг это тупик? Что, если каменный лабиринт замыкает собой цепочку пузырей, и дальше хода нет – что делать тогда?