— Ничего, сейчас темно, добежишь до дома, там оденешь другие.
«Хорошо хоть, что я футболку надел, — подумал Максим. — Мама настаивала, а я еще отбивался как мог. Остался бы сейчас голый посреди улицы и среди зимы!»
Бандит выскочил из машины, оттолкнул медленно вылезающего из-за руля Максима, стал усаживаться на его место.
Максим ожидал, что сейчас взревет мотор, машина унесется прочь с такой дорогой его сердцу ношей, как внезапно его взгляду предстала странная картина: похититель взмахнул рукой, схватился за горло и тут же упал головой на руль и словно припадочный стал биться об него.
Маргарита выскочила из машины и закричала:
— Бежим, Максим, скорей бежим отсюда!
— Что это с ним?
— Я брызнула ему в лицо из газового баллончика!
— Рита, ты умница! Но чего вдруг мы станем убегать? Это как-никак моя машина.
Он подбежал к «Жигулям», вытащил из него совершенно не сопротивляющегося бандита, сорвал с него уже надетый кафтан, выкинул его из машины и бросил на обочине ворочаться и стонать, чихать и кашлять. На всякий случай он подобрал нож, который, звякнув, упал на мостовую.
— Садись, быстро! — скомандовал он Рите. — Я открою все окна, так что запахнись в шубку и закрой нос платком. Будет холодновато, но ничего, потом согреемся.
Максим тронул с места машину, но поехал не вокруг квартала, как предлагал ему Судья, а совсем в другую сторону.
— Сначала дела, а потом делишки, — пояснил он вопросительному взгляду Маргариты.
Однако им все-таки пришлось остановиться у одного ночного бара, купить бутылку минеральной воды и промывать Максиму глаза, потому что из них упорно текли слезы. Маргарита отделалась намного легче: глаза ей лишь слегка пощипало, хотя и ей их тоже промыли минералкой.
— Куда ты меня везешь? — спросила Маргарита, когда после всех процедур Максим повез ее куда-то, все еще прикладывая к глазам мокрый платок.
— Это — похищение, — с усмешкой произнес он. — И я не выпущу тебя из машины до тех пор, пока ты меня не выслушаешь и не ответишь на один очень важный для меня вопрос.
— Он и для меня важный?
— Хотелось бы так думать.
Маргарита долго не узнавала Максима, потому что не хотела его узнавать. То есть она до последнего — не без помощи Люськи — продолжала думать о нем не самым лучшим образом и потому подозревала, что он опять, как когда-то, всего лишь хочет с ней развлечься.
Но выяснилось, как ни прячься, а в трудную минуту перестаешь думать о каком-то уязвленном самолюбии и не рассуждая бросаешься на помощь тому, кто упорно не хочет уходить из твоего сердца.