Маргарита в своих предположениях оказалась права. Едва она доела ножку и отпила шампанское, как он у нее это все отобрал, чтобы опять прильнуть к ней нетерпеливыми губами.
Однако он изголодался!
— Интересно, сейчас очень поздно? — в одно из мгновений, когда они оба отдыхали, спросила Маргарита, уткнувшись щекой ему в грудь.
— Не волнуйся, я отвезу тебя, как только начнет светать, — успокоил ее Максим.
И они, обнявшись, опять полетели куда-то вверх, вдаль, в мир поцелуев и объятий, в мир единения и наслаждения…
Утром оба проснулись почти одновременно, и по тому, как солнце заливало комнату, поняли, что светать начало очень давно.
Маргарита решила принять душ, но Максим увязался следом, и в душе они снова — как в американских фильмах! — были близки, хотя в те минуты вовсе об американцах не думали.
Маргарита сварила кофе — смешно сказать, в большой кастрюле!
— Прости, моя дорогая, я совсем забыл, что нужно купить турку.
— Хорошо хоть кофе купил.
Они не сговариваясь в четыре руки навели порядок на столе — вечером было не до того. И почти не разговаривали, только улыбались друг другу, а когда она проходила мимо Максима к плите, он хватал ее за руку и усаживал себе на колени, чтобы опять целовать ее припухшие губы.
— Смотри, кофе сбежит! — грозила она.
— Но я не могу оторваться от тебя, — жаловался он. Они совершенно забыли о вчерашнем переполохе и о бандите, ворвавшемся в пункт обмена, и когда, одевшись, Максим открыл дверь — даже не посмотрел в глазок! — дорогу ему заступил молодой человек в милицейской форме.
— Молодые люди, вернитесь в квартиру! — строго сказал он. — Разве вы не знаете, что в вашем доме проводится милицейская операция, дом оцеплен.
— До сих пор? — изумилась Маргарита.
— До сих пор, — сказал милиционер, тесня их обратно к двери.
— Но мне нужно уйти! — возмутилась Маргарита.
— Ничем не могу помочь, — бесстрастно ответил страж порядка.
Дверь за ними захлопнулась, и Маргарита без сил оперлась о нее спиной.
— Что же делать? — сказала она чуть не плача. — Ведь сегодня уже воскресенье!
— Воскресенье, — подтвердил Максим, чувствуя, как у него каменеют скулы; Маргарита взглянула на него с удивлением — неужели он так за нее волнуется? — но он никак не мог сбросить оцепенение.
— Что с тобой? — спросила она.
И он прочел в ее взгляде обеспокоенность. И понимание: вот оно то, чего она подспудно боялась. Сейчас произойдет. То, из-за чего он не знакомится с женщинами, как все другие мужчины.
Наверное, он болен. Вот так на него накатывает время от времени, и женщины, которые с ним рядом в это время оказываются, начинают бояться. И на последующие встречи не соглашаются…