Только одно может оправдать меня. Со дня своего возвращения домой от бабушки и дедушки я почитал свою мачеху. Я восхищался тем, как она переносила презрение отца и не поддавалась никаким издевательствам с его стороны. В ней я видел безвинно преследуемую жертву и верил каждому ее слову, поскольку поступки моего отца, казалось, подтверждали это. Она была моим идеалом, и я надеялся, что когда-нибудь моя супруга будет похожа на нее. Позже, находясь на военной службе, я приезжал в Уинтэш редко, поэтому не составляло труда поддерживать в себе эти иллюзии.
Когда я понял, насколько поврежден был рассудок, скрывавшийся за прекрасным «фасадом» Аманды, было уже поздно! Я знаю, что ты больше не сможешь верить моим словам, но каждый день вновь и вновь я буду доказывать, как сильно я тебя люблю!
– При всем этом смерть от твоей руки я предпочла бы жизни без тебя!
Исключительность этого высказывания, произнесенного самым спокойным тоном, вывела его из равновесия. Неужели возможно, чтобы судьба дала им новый шанс?
– Знаешь ли ты, что ты только что сказала?
Леонора кивнула, хотя сердце у нее было готово выпрыгнуть из груди.
Было нелегко последовать совету Кэтрин. Леонора слышала, как он жалобно звал ее в бреду, но понадобилась большая смелость, чтобы ответить на эти полные тоски призывы теперь, когда они вернулись к действительности.
– Я бы никогда добровольно не покинула тебя! Ничего я не желаю больше, чем стать наконец твоей женой!
– Любимая!
Оказалось, так легко упасть в зовущие объятия и утонуть в кобальтово-синих, блестящих глазах. Их губы встретились в страстном поцелуе, который погасил все недоразумения и оставил лишь реальность их любви.
– Господи ты Боже мой! Детка, подумай о его шишках. Тебе придется потерпеть еще пару деньков, пока ты сможешь по-настоящему вскружить ему голову!
– Кэтрин!
Не выпуская свою жену из объятий, Герве Кройд вглядывался в свою старую кормилицу. Хотя с годами она немного располнела, а ее волосы поседели, она осталась такой же энергичной, как и прежде. Он ответил на ее улыбку.
– Благодарю тебя за свет моей жизни.
– Я так и подумала, что ты любишь малютку, – пробурчала женщина растроганно. – Она настоящее сокровище. Пожалуй, она слишком хороша для вас, Уинтэшей, но такой же была еще и ее бедная мать…
– Ты знаешь?
Герве вглядывался в глаза Леоноры.
– Да. Феннимор отдал мне письмо отца. Оно примирило меня с его смертью. Я знаю, что он теперь вновь соединился с моей матерью.
– Что с Фенном? Как он себя чувствует?
– Ему лучше! Но ты должен как можно скорее отправить его в один из этих университетов, чтобы он немножко набрался жизненного опыта. В Уинтэше ему в голову будут приходить только глупые мысли, и он еще больше будет заглядываться на твою жену, за которой он и сейчас уже бегает как дворовая собачонка! – с нажимом констатировала пожилая кормилица. – А теперь кончайте ворковать, тебе нужно спать, мой мальчик, если ты хочешь опять встать на ноги!