– Не кипятись, – успокаивающе похлопала я его по руке.
– Легко сказать! Интересно, что бы чувствовала на моем месте ты. Я ведь почти в нее влюбился!
– Почти?
Он помолчал. А потом вдруг весело заулыбался:
– Ты права. Почти не считается. Иногда мне вообще кажется, что я на это не способен. Ну что я могу поделать, если мне не везет?! Сначала Вероника, потом эта Карина…
Я верила ему и не верила. Никогда бы не подумала, что у мужчин такие же проблемы. И никогда бы не поверила, что такому красивому человеку вообще может хоть в чем-то не везти.
– Может быть, все дело в тебе? Ты просто выбираешь не тех, кого нужно?
– Ты сама-то понимаешь, Маш, о чем говоришь? – хмыкнул он. – Никого я не выбираю. Все происходит само собой. Вчера ты этого человека не знал, а сегодня – бац! – начинаешь ждать целыми днями его звонка и смотришь с глупой улыбкой на его фотографию.
Я промолчала – ну что я могла ему возразить?
– Больше мы не виделись… Зато в моей жизни произошло другое, весьма любопытное событие…
Марк Коннорс любил хороший коньяк, черную икру, поданную на горячей картофелине, тихий джаз и длинные истории. Рассказываемые им самим же какому-нибудь внимательному слушателю. Например, Арсению.
– Знаешь, как я ее любил? – вдохновенно вещал он, прерываясь на то, чтобы покатать на языке медово-прозрачную терпкую коньячную капельку. – Я ее… как это у вас называется по-русски… Я ее боготворил! Мне нравилось исполнять ее прихоти. А какие у нее были прихоти, ты не представляешь, Арсений! Однажды она увидела в каком-то журнале фотографию южноафриканской бабочки редкой породы. Она бредила этой бабочкой несколько дней!
– Зачем ей понадобилась бабочка? – фыркнул Арсений.
– Потому что ничего красивее той бабочки она никогда в жизни не видела. Она сама мне это сказала. В тот же день я связался с одним южноафриканским заповедником. Перевел туда деньги, и через несколько суток бабочка была у меня. Вернее, у нее. Ты знаешь, как перевозят бабочек?
– Нет.
– Их помещают в специальный контейнер с пониженной температурой. Бабочка от холода засыпает. А потом, перед тем как открыть, контейнер немного подогревают. Это очень дорого. Зато моя милая была в восторге.
«Представляю, что за пресыщенная стерва была твоя милая, – отрешенно подумал Арсений. – Стерва, для которой из Южной Африки привозят замороженных бабочек».
Арсений сидел напротив Марка и тоже пил коньяк. Коньяк он не любил, предпочитал виски или вино. Американца он слушал вполуха.
«Я ведь тоже в какой-то степени замороженная бабочка, – подумал Арсений, и мысль эта показалась ему романтичной. – Только мой контейнер разморозить значительно сложнее».