Трубку он не бросил. Молчал долго – я даже решила, что нас разъединили. А потом, к моему удивлению, предложил встретиться.
– Раз уж ты интересуешься… – Я не видела его лица в тот момент, но готова была поспорить, что он кривовато усмехается, – я была знакома с этой его ухмылкой, немного искажающей безупречное лицо в те минуты, когда Арсению было сложно о чем-то говорить. – Раз тебе интересно, могу рассказать. Тем более если ты, как утверждаешь, писательница… Ты не бойся, зря время не потратишь. Такое расскажу, волосы дыбом встанут. И про себя, и про русский модельный бизнес, и про ненормальных миллионеров, которые покупают красоту. И про эту суку, которая подошла к нам на теплоходе.
– По-моему, ты ее чем-то обидел.
– Скорее, она меня.
– И про Карину? – вставила я, вспомнив истеричные обвинения скандалистки в зеленом.
– И про Карину, – снова усмехнулся он. – Между прочим, Карина это не просто Карина. А актриса Карина Дрозд.
– Да ты что? – выдохнула я.
Карина Дрозд была по-настоящему знаменита.
На следующий день мы встретились в какой-то небольшой кофейне. Я невольно залюбовалась им.
Честно говоря, я никогда не верила в существование настолько красивых людей. При этом следует учесть, что я и сама работала манекенщицей. Считается, что заподиумный мир – это волшебное королевство, населенное исключительно прекрасными златовласками и мужественными принцами на белых конях. На самом деле все далеко не так красиво. Златовласки, смыв грим, превращаются… не в монстров, конечно, но во вполне обычных девчонок с обычными, простыми мордашками. А у модельных «мужественных принцев» на самом деле зашкаливает уровень женственности. Хотя вопреки сложившемуся мнению среди профессиональных манекенщиков не так уж много «голубых». Однако представьте себе парня, который спит в бигуди и озабочен серьезной проблемой: каким бы цветом оттонировать челку.
Арсений был на них так не похож. Он и понравился-то мне тем, что выглядел мужчиной на все сто. Мне не верилось, просто не верилось, что подобная красота может оказаться червивой. Он ведь казался таким искренним, у него так горели глаза, когда он на меня смотрел. Этот блеск – блеск голодной юности и ожидания счастья – ни за какие деньги не купишь, ни в каком салоне красоты не приобретешь.
– Это правда? – решилась спросить я. – То, что мне про тебя рассказали.
– Правда, – подтвердил Арсений, ничуть не смутившись.
– Поверить не могу. Наверное, мне стоило бы разозлиться. Но ничего подобного со мною просто не происходило никогда. Я даже обидеться на тебя не могу, потому что не могу придумать, на что конкретно обижаться.