– Послушайте, Джеймс, можно мне вас так называть?
Джеймс кивнул, не выразив особого восторга от происшедшей в его противнике разительной перемены.
– Вот что я обо всем этом думаю. Мой брат обрюхатил вашу дочь. – Майкл развел руками, мол, ничего не поделаешь. – Они любят друг друга и хотят пожениться. Роя, учтите, никто не заставляет. Он сам полон решимости поступить, как положено человеку порядочному. Вы, конечно, потрясены. Я это хорошо понимаю. Какой отец может смириться с мыслью, что его дочь... Ну, вы понимаете, что я имею в виду. Единственное, что необходимо сделать в сложившейся ситуации, это позволить им пожениться. Надеюсь, вы смените гнев на милость?
В этих словах не содержалась прямая угроза Джеймсу Гриерсону. Скорее призыв спасти репутацию дочери и собственную честь. И Джеймс это понял. Майкл предлагал ему сыграть роль любящего отца, готового на все ради своего чада. Он должен принять избранного ею супруга с распростертыми объятиями и не считать этот брак ударом судьбы.
Впервые в жизни Джеймс Гриерсон ощутил что-то вроде уважения к Райану.
Он не мог не сознавать, что им манипулируют, но отдавал себе отчет в том, что другого выхода нет. Он был немало наслышан о Майкле Райане. Не все было с ним ладно, как и с той злополучной бумажкой в девять шиллингов. Он заполучил от Джо Рыбы его бизнес и приобрел огромную популярность среди подонков. В свои девятнадцать лет Майкл Райан стал в их округе живой легендой. О нем говорили: жесток, но справедлив. Как же можно позволить своей единственной дочери войти в такую семью? Задав себе такой вопрос, Джеймс Гриерсон тотчас же понял всю его бессмысленность. Пойти против этого парня – значит вырыть себе могилу.
Все равно Джэнайн выйдет за Роя Райана. Так не лучше ли с этим смириться и пожать протянутую руку дружбы. Джеймс тяжело вздохнул и срывающимся от волнения голосом произнес:
– Ты прав, если они в самом деле любят друг друга...
Джеймс судорожно сглотнул. Майкл схватил его руку и стиснул до боли. "Ну и силища, как у зверя", – отметил про себя Джеймс и с горечью подумал о том, что это по милости своей любимой дочери он пал так низко, что это она привела в его дом Майкла Райана.
* * *
Тремя неделями позже, в первую субботу июля, Джеймс Гриерсон отдал свою единственную дочь в жены Рою Райану.
Только после свадьбы, лежа у себя в постели, несчастный отец дал наконец волю слезам. У него было такое чувство, будто он отправил свое единственное дитя на заклание, как ягненка.
Но понадобится еще добрых два десятка лет, чтобы Джеймс убедился в собственной правоте.