Я писала свой реферат (или как там его назвать?) до самых мартовских каникул. Началась уже настоящая весна, оседал на газонах снег, сыпались с карнизов сосульки (не зевай, прохожий!), двигались над голыми тополями кучевые желтые облака… Да, я забыла сказать. Когда я садилась за это сочинение, обязательно включала магнитофон с Пашкиной кассетой – мелодии Вивальди на фоне морского прибоя. Так под эту музыку и прошли у меня вечера в феврале и марте…
Перед каникулами я отдала папку с напечатанными на принтере листами Дмитрию Витальевичу.
– Ну, наконец-то, – обрадовался он. – Я уж боялся, что не уложишься в срок…
– Уложилась… Дмитрий Витальевич, только просьба: не читайте в классе вслух, ладно?
– Как скажете, мадемуазель…
Пашке я отослала по электронной почте весь текст, с теми кусками, которые выкинула из школьного варианта. Только выделила эти куски курсивом и попросила, чтобы их никто, кроме Пашки, не читал.
Он ответил быстро и как всегда коротко: “Прочитал. Здорово. Курсивные отрывки спрятал в секретный файл. То, что без них, можно ли напечатать в школьном альманахе “Наше творчество” под рубрикой “Письма друзей”?”
Меня Пашка тоже приучил к лаконизму, я ответила: “Так и быть, печатай”.
Через пару дней Дмитрий Витальевич остановил меня в коридоре, отвел к окну. И первое, что спросил:
– Женя, ты давно пишешь стихи?
– Я… наоборот. Давно не пишу . Бросила. То, что там , случайно вышло.
– Жаль…
– Что жаль?
– То, что бросила…
Я сказала в упор:
– Дмитрий Витальевич, стихи – это единственное, на что вы обратили внимание? Остальное – чушь? Оценка мне, конечно, не светит?
Он как-то мальчишески поскреб затылок.
– Да светит, светит… только по географии. А по русскому Олимпиада Андриановна отказалась оценивать. Сказала: “У нее там такая пунктуация, что можно затевать дискуссию по каждой строке. Если я возьмусь исправлять, она опять устроит скандал и побежит к директору. Так что, если угодно, отправляйте в комиссию сами…”
– В какую комиссию?!
– Ты разве не знаешь? Каждую весну в городе проводится конкурс школьных сочинений…
– Это же не сочинение, а реферат! Ну, или… попытка реферата… глупая, наверно…
– Комиссия разберется, – опять же по-мальчишечьи хмыкнул он.
– Дмитрий Витальевич, не надо!
Он сказал уже солидно, хотя и со скрытой усмешкой.
– Сударыня. Вы сдали материал, и отныне он не ваш, а достояние органов народного образования. Вот так-с…
– Я не хочу.
– Женя, тебе жалко что ли? Почему?
– Потому что… там полно всякой “философии”.
– Вот и хорошо.
Я вдруг подумала: “А! Пусть! Не съедят, в конце концов…” Но все же проворчала: