Старик спокойно выслушал сына, но, когда тот собрался уходить, остановил его. Яга с куделью ушла к себе в боковушку.
— Людек, — тихо сказал Виш сыну, — мы порешили разослать вицы по дворам и в канун Купалы созвать старейшин на вече в городище на Змеином урочище. Пошли людей или поезжай сам… делай как хочешь, я даю тебе волю, только не мешкай.
— Я сам поеду, — сказал сын, — воля ваша… кого мне посылать, кому довериться…
Людек понурил голову. Старик поглядел на него и тоже задумался.
— Будь что будет, а надо ехать и нести зеленую вицу из дома в дом.
На этом кончился их тайный невесёлый разговор. Поутру, когда Виш проснулся, сына уже не было дома. Прошло несколько дней без всяких вестей, и жизнь потянулась обычной чередой: в этой лесной глуши гости или прохожие случались редко. После знойного дня Виш улёгся отдыхать у тына под дубом; вдруг одна из собак, которые не отходили от него, вскочила, бросилась к реке и беспокойно забегала, что-то разнюхивая. Зверя или чужого человека она бы по-иному встретила; старик удивился, увидев, как она радостно завиляла хвостом, будто зачуяв своего. Однако никто не показывался. Скрывшись в лозняке, дворняга несколько раз тихонько тявкнула, словно к кому-то ластилась. Виш поднялся с земли и выглянул: из кустов, осторожно раздвигая ветки, вышел человек, которого он менее всего ожидал, — Самбор! Он остановился, как будто не смея приблизиться, но вдруг увидел хозяина и быстро пошёл к нему.
Виш ждал его, мрачно сдвинув брови.
— А ты откуда? Какими путями?.. Как же ты вырвался из городища? — спрашивал он Самбора, который повалился ему в ноги.
— Я должен был, хотя бы мне это стоило жизни, — говорил юноша, — должен был предупредить вас… Я не хотел, чтоб беда обрушилась нежданно на наш дом.
— Беда?.. Какая? — спросил старик.
— Уже три дня, как князю донесли, что Виш объезжает кметов и сзывает их на вече.
— Кто донёс?
— Смерд вернулся с охоты с этой вестью, — ответил Самбор. — Хвостек пришёл в бешенство и поклялся ваш дом обратить в пепел, а вас, отец мой, повесить на первом дереве. На вас должен обрушиться весь его гнев… Приказано готовить людей и лошадей… Я слышал, когда отдавали приказ, и бросился что было духу вплавь через озеро, чтоб вас оповестить… Не нынче — завтра… в любую минуту они могут быть здесь.
На лице Виша не видно было ни страха, ни волнения: он думал, что делать. Было лишь два пути: либо обороняться в доме, созвав поселенцев, которые жили на его земле, либо всем бежать в лес. Второй путь был ненадёжен: люди могли укрыться от погони, но скотину легко обнаружить, и по следу княжья дружина могла бы их разыскать. В лесу, хоть и за засеками, обороняться было бы так же трудно, как и во дворе. Сдаться на милость Хвостеку — неволя и верная смерть. Старик не боялся за себя, давно уж он тосковал по могиле, по предкам… Он тревожился за своих дочерей и сыновей. Молча велел он Самбору следовать за ним и медленно пошёл к избе. По дороге он несколько раз останавливался и, понуря голову, думал.