— Да, да, конечно, узнал. Вы что же, не имеете работы?
— Да, сэр, — против улыбки Джо, все такой же почтительной, устоять было невозможно, и Стэнли невольно слегка улыбнулся в ответ. — Дела мои всё это время шли очень недурно, но захотелось перемены, а меня всегда тянуло обратно к вам, вот я и пришёл.
— Так, — сухо сказал Стэнли. — Но, к сожалению, нам сейчас пудлинговщики не требуются. А почему же вы не в армии? Такому крепкому парню, как вы, следовало бы быть на фронте.
Сияющее лицо Джо затуманилось безутешной грустью. (Он предвидел это затруднение и не имел ни малейшего намерения идти на фронт.) Он отвечал, не задумываясь:
— Меня дважды забраковали, сэр. Бесполезно снова идти. Это из-за колена, сэр: связки или что-то в таком роде. Должно быть, я растянул их, занимаясь боксом.
У Стэнли не было оснований думать, что Джо лжёт. Помолчав, он спросил:
— А чем вы занимались с тех пор, как ушли от нас?
И, глазом не моргнув, Джо ответил скромно:
— Работал на постройке в Шеффильде. Служил десятником, у меня под началом было тридцать с лишним человек. Но нигде как-то не хотелось устраиваться прочно с тех пор, как я ушёл с вашего завода. Я всё время надеялся, что вы, как обещали тогда, дадите мне местечко у себя.
Снова пауза. Миллингтон взял со стола линейку и нетерпеливо вертел её в руках. Голова у него была занята делами, проектами, договорами. Вдруг у него мелькнула одна идея. Он нашёл её превосходной. Подобно большинству тупых людей, занимающих ответственное положение, он был весьма высокого мнения о своей сообразительности, или, как он называл это, о своей способности быстро принимать решения. И сейчас он чувствовал, что такое решение уже у него созрело. Он бегло посмотрел на Джо: покровительственно и с большим достоинством.
— У нас тут некоторые перемены. Вам это известно?
— Нет, мистер Стэнли.
Миллингтон разглядывал линейку с видом усталым и вместе победоносным.
— Завод наш работает на оборону, — объявил он, наконец, внушительным тоном. — Мы готовим ручные гранаты, шрапнель, оболочки для восемнадцатифунтовых снарядов.
Устал Стэнли или не устал, а основания торжествовать у него имелись. Его завод, наконец, занял видное место в стране. За последние годы сбыт сильно пошатнулся, прежние рынки исчезли, а новые трудно было найти. Пришлось уволить множество рабочих. И «Народный клуб» стал уже чуточку менее «народным». Несмотря на добросовестные усилия Стэнли, похоже было на то, что завод в конце концов придётся закрыть.
Но сразу же после объявления войны мистер Клегг, отдуваясь, притащился к Стэнли. Старый Клегг теперь сильно страдал от астмы, очень одряхлел и опустился, но на этот раз его осенило свыше.