— Так, значит, насчёт оборудования я тебе сообщу. — Тодд сделал паузу. — Хорошее дело ты задумал, Артур. Если проведёшь его, то у тебя будет образцовый рудник.
Слова эти трепетной радостью зазвенели в ушах Артура: образцовый рудник!
— Вот это-то и было моей мечтой всегда, — отозвался он тихо. — Образцовый рудник!
Они помолчали, потом Тодд пожал руку Артуру и сел в автомобиль. Артур стоял у подъезда, пока автомобиль не отъехал. Инстинктивно посмотрел он на небо. Солнце сияло ему, мир ласково обнимал его, жуткое прошлое было погребено и забыто. Чудесным образом он воскрес душой, и его идеал готов был осуществиться. О, сладостное возрождение!
Радостно, неторопливо пошёл он наверх навестить отца, как делал ежедневно. Вошёл в комнату и приблизился к постели. Баррас лежал на спине, рыхлой массой, инертной, беспомощной и неподвижной. Правая рука была скрючена. Пальцы на ней — лиловатого мертвенного оттенка. Половина лица парализована, и изо рта, по складкам на правой щеке, текла струйка слюны. Все в нём казалось безжизненным; жили одни глаза, и теперь они обратились к вошедшему в комнату Артуру с жалкой, почти собачьей благодарностью.
Артур сел у кровати. Вся ненависть и горечь, которые раньше вызывал в нём отец, умерли в его душе. Он относился к нему теперь спокойно и терпеливо. Он заговорил с ним, рассказывая кое-что из того, что произошло (доктор полагал, что это может способствовать восстановлению его умственных способностей). И, действительно, Артур заметил, что отец понимает то, что он ему говорит.
Он терпеливо продолжал рассказывать, глядя в эти мрачные, бегающие глаза, глаза связанного животного. Потом умолк. Он видел, что отец пытается заговорить. Какое-то слово пыталось прорваться сквозь губы, замкнутые печатью молчания. Это были даже два слова, но неподвижные губы отказывались пропустить их. Артур на клонился, вслушиваясь, но слова не выходили. Он не мог их услышать. Пока ещё не мог.
Славный мир был заключён, и 17 декабря в субботу в шесть часов вечера Дэвид вернулся домой. Не успел поезд остановиться у Тайнкаслской центральной станции, как он выскочил и взволнованный побежал по платформе, нетерпеливо глядя в сторону решётки, чтобы поскорее увидеть Дженни и Роберта. Но первая, кого он увидел, была Салли Сэнли. Он помахал ей рукой: значит, они вовремя получили его телеграмму. Салли в ответ тоже стала усердно махать рукой. Но Дэвид едва ли заметил это; он в это время предъявлял свой льготный билет контролёру. Наконец, его пропустили, и он поспешил к ней, запыхавшийся, улыбающийся.