— Нет, нет, не в порядке. Он не понимает. Никакой смекалки… и во все вмешивается. Он старается удержать меня здесь… электричеством… сквозь стены. Если он не будет осторожен, — тусклый глаз хитро посматривал на неё, — если он не будет осторожен, он попадёт в беду. Несчастный случай… катастрофа… следствие. Ужасно безрассудно!
— Да, Ричард.
— Мне надо ещё раз поговорить с ним… Настоять… Не следует никогда откладывать…
— Не следует, Ричард.
— Так возьмите от меня этот стакан и перестаньте болтать. Вы все говорите и говорите! Это меня отвлекает от работы.
Но тут ему помешал новый шум, на этот раз шаги Артура, подходившего по дорожке. Все с той же скрытой торопливостью он отдал тётушке Кэрри пустой стакан и стал ждать Артура, усиленно притворяясь равнодушным, но в душе трепетал от возмущения и недоверия.
Артур пересёк лужайку, направляясь к дереву. На нём были короткие штаны и тяжёлые сапоги шахтёра, он сутулил плечи, словно после тяжёлой работы. И не удивительно: вот уже больше года он на всех парах двигал дело вперёд, сознавая, в каком нервном напряжении находится, но решив не останавливаться, пока не сделает всего, что задумал. И вот, наконец, улучшения на «Нептуне» были уже близки к полному осуществлению, новые ванны в шахте закончены, а комбинированные раздевальни-сушилки, спроектированные по новейшему образцу Sandstrum Obergamt, должны были быть готовы к концу июня.
Вся площадка перед устьем шахты была уже перестроена, старые вентиляторы выброшены и заменены новейшими воздушными насосами, лебёдочные канаты, люки и затворы отремонтированы, копры поставлены на бетонный фундамент и снабжались энергией от новой силовой станции. «Нептун» трудно было узнать — он утратил прежний запущенный вид, стал щеголеватым, безопасным и работал успешно.
Сколько труда вложено! Сколько денег! Но величие того, что он создал, более чем вознаграждало Артура; оно поддерживало его в часы забот и уныния. Временами он встречал препятствия. Рабочие сомневались в чистоте его намерений; его история во время войны вызывала недоверие к нему. Кроме того, по своему темпераменту он склонен был к частым приступам беспричинной меланхолии и тогда чувствовал себя одиноким и беспомощным.
Такое именно настроение было сегодня у Артура, поэтому, остановившись подле отца, он заговорил ещё мягче и терпеливее обычного.
— Папа!
Баррас воззрился на него с нелепо-авторитетным видом.
— Что ты делал?
— Я был все утро внизу в «Глобе», — кротко пояснил Артур, почти довольный, что может поговорить с отцом. — Мы теперь там выбираем уголь.