Дэджен — тот был совсем в другом роде. Джим Дэджен, как и Нэджент, много лет состоял в Исполнительном комитете шахтёров. Низенький, тучный, благодушный, хороший рассказчик и исполнитель весёлых песенок. В течение почти двадцати пяти лет его единогласно избирали в парламент от Сегхилля. В своём участке он называл всех по именам. Очки в роговой оправе делали его похожим на старую сову, когда он, щурясь на лакея и показывая руками размер и толщину, заказывал большую отбивную и кружку пива.
Каждый заказал себе что-нибудь: Геддон — то же, что Дэджен, Нэджент и Дэвид — ростбиф с жареным картофелем, Беббингтон — жирную рыбу соль, гренки Мельба и Виши.
— Рад, что опять вижу вас, — сказал Нэджент Дэвиду со своей дружелюбной, ободряющей улыбкой. В Гарри Нэдженте было много доброты, искренности, вытекавшей непосредственно из его прямой, не знающей колебаний натуры. Он не стремился, подобно Беббингтону, быть убедительным; держал себя непринуждённо, в высшей степени естественно, был всегда самим собой. Но сегодня Дэвид чувствовал преднамеренность в поощрительном обращении к нему Нэджента. Он чувствовал, что Беббингтон и Дэджен тоже словно проверяют его. Это было странно.
— А тут недурно, — заметил Дэджен, жуя булку, оглядываясь вокруг и потирая руки.
— Вам здесь нравятся зеркала, не правда ли? — сверкнул неприятной усмешкой Беббингтон. — Если немного повертеть шеей, вы можете доставить себе неизмеримое удовольствие видеть шесть Дэдженов одновременно.
— Верно, Клем, верно, — согласился Дэджен, веселее обычного потирая руки. Джим в моменты политического кризиса способен был плакать и смеяться от волнения, но к насмешкам и личным обидам он был нечувствителен как гиппопотам. — Посмотрите, какая хорошенькая девушка! Вот та, с синим на шляпе.
— Ах, вы, Дон-Жуан!
— Что поделаешь, я всегда питал слабость к прекрасному полу, Клем.
— Так почему бы вам не подобраться к ней и не назначить ей свидание сегодня вечером?
— Нет, Клем, нет, здраво поразмыслив, я от этого отказываюсь. Идея, впрочем, была бы недурна, если бы не то, что нам надо поспеть на трёхчасовой в Лондон.
На это Геддон рассмеялся, а Беббингтон посмотрел на него с холодным удивлением, словно только что заметил его, и затем немедленно о нём забыл.
Нэджент повернулся к Дэвиду:
— Вы, как я слышал, взбудоражили весь Слискэйль?
— Нет, Гарри, мне об этом ничего неизвестно, — возразил Дэвид с улыбкой.
— Не верьте ему, — развязно вмешался Геддон. Геддон, уязвлённый высокомерием Беббинггона, решил не пасовать перед каким-то недопечённым лондонским политиканом. Он уже успел влить в себя пинту пива вслед за двумя двойными порциями виски и теперь испытывал потребность разрядить энергию.