Проберт, спокойно улыбаясь, отвёл глаза от потолка и несколько покровительственно посмотрел на Артура.
— Я полагаю, что у большинства из нас отложен кое-какой запасец на чёрный день. Вот мы и продержимся, пока рабочие не одумаются. Да, да, придётся поклевать свой запасец.
— «Запасец»!
Артур подумал о капитале, затраченном на оборудование и улучшения в «Нептуне», о договоре, который требовал круглосуточной работы. И вдруг почувствовал прилив бурного гнева.
— Я не рассчитаю своих рабочих, — сказал он. — Нет, этого я не сделаю! Мы работаем на «Нептуне» в две смены круглые сутки. Снижать плату на сорок процентов — это безумие. Я в состоянии оплачивать труд прилично. Я не собираюсь останавливать работу в шахте. Я не стану ради кого-то там перерезать себе глотку.
Проберт ещё покровительственнее похлопал Артура по спине. Он помнил его скандальное поведение во время войны, презирал его как неуравновешенного и трусливого молокососа, но скрывал все это под миной пастырского благоволения.
— Ну, ну, мой друг, — сказал он успокоительно. — Не раздувайте событий! Я знаю, что вы от природы немного горячи. Но вы возьмёте себя в руки. Через неделю состоится собрание всего нашего Объединения. К тому времени вы станете благоразумнее и примкнёте к остальным. Другого выхода у вас нет.
Артур уставился на Проберта напряжённым взглядом. На щеке у него дёргался мускул. Другого выхода у него нет! Это верно, совершенно верно! Сотни различных уз связывают его с этим Объединением, связывают по рукам и по ногам.
Он застонал.
— Это для меня тяжёлое испытание.
Проберт ещё нежнее погладил его по плечу.
— Рабочим надо указать их место, Артур, — сказал он. — Вы завтракали? Не позвонить ли, чтобы вам принесли кофе?
— Нет, благодарю, — пробормотал Артур, поникнув головой. — Мне надо ехать домой.
— Как здоровье вашего дорогого отца? — ласково осведомился Проберт. — Вам должно быть очень трудно управляться без него на руднике. Ну, ещё бы! Но, говорят, он поправляется с удивительной быстротой? Он мой самый старый товарищ в Объединении. Надеюсь, мы скоро увидим его там. Передайте ему от меня горячий привет!
— Благодарю. — С отрывистым кивком Артур двинулся к дверям.
— Так вы решительно не хотите кофе?
— Нет.
Артура жалила мысль, что старый лицемер смеётся над ним. Кое-как выбрался он из дома Проберта и вскочил в автомобиль. Медленно, медленно доехал до «Нептуна», вошёл к себе в кабинет и сел к столу. Опустив голову на руки, он со всех сторон обдумывал создавшееся положение. У него рудник на полном ходу, замечательно оборудованный и работающий с полной нагрузкой, благодаря выгодному контракту. Он готов платить своим рабочим так, как следует. Предложение Проберта насчёт заработной платы — просто издевательство. С замирающим сердцем Артур схватил карандаш и стал подсчитывать. Да. Если перевести это на прожиточный минимум, то выйдет, что Проберт снова установит довоенную заработную плату: меньше одного фунта в неделю. Тогда, например, рабочий у насоса будет получать шестнадцать шиллингов и девять пенсов в неделю, проработав пять смен. Шестнадцать шиллингов и девять пенсов — и на это кормить, семью, одеваться, платить за квартиру! Да нет, было бы безумием рассчитывать, что рабочие пойдут на это. Это не предложение, а просто вызов на дальнейшую борьбу. А он, Артур, прикован к Объединению шахтовладельцев. Порвать с ними и думать нечего, это означает финансовое самоубийство. Пришлось бы закрыть рудник, лишить людей работы, пожертвовать контрактом… Скрытая в этом мрачная ирония вызвала у него желание засмеяться.