— А почему бы вам с Сэмми не прокатиться на недельку В Витли-Бэй?
Энни стояла неподвижно, устремив глаза на горячую от солнца мостовую. Сэмми испустил радостный вопль, впав затем в состояние священного трепета.
— Витли-Бэй! — повторил он. — Честное слово, мне бы хотелось туда поехать!
Дэвид не сводил глаз с Энни.
— Гарри Нэджент написал мне и предложил встретиться с ним там двадцать шестого… А я решил поехать на неделю раньше и отдохнуть там, — солгал он.
Энни по-прежнему стояла, не двигаясь, глядя на мостовую, и была ещё бледнее прежнего.
— О нет, Дэвид, — возразила она. — Я этому не верю.
— Ну, мама!.. — умоляюще воскликнул Сэмми.
— Вам не мешает передохнуть, Энни, да и Сэмми тоже.
— Сегодня, действительно, жарковато, — согласилась она. Перспектива провести с Сэмми неделю в Витли-Бэй была ошеломительна, но в голове у Энни толпились мысли о разных препятствиях к этому. О, этих препятствий было с полсотни, не меньше: ей не во что одеться, она «осрамит» Дэвида, некому будет присматривать за отцом и домом, Пэг может запить, если его предоставить самому себе. Тут её осенила блестящая идея. Она воскликнула: «Возьмите с собой Сэмми».
Но Дэвид свирепо возразил:
— Сэмми шагу не сделает без своей мамаши!
— Ну, мама!.. — снова прокричал Сэмми, и в его бледном личике было предостерегающее отчаяние.
Наступило молчание, и потом Энни подняла глаза и улыбнулась Дэвиду своей тихой улыбкой.
— Ну, хорошо, Дэвид, — сказала она. — Раз вы так добры, что хотите взять нас с собой…
Вопрос был решён. Дэвид почувствовал вдруг неожиданно-глубокое удовлетворение. В нём словно что-то внезапно разгорелось ярким пламенем. Он смотрел, как Энни и мальчик шли по направлению к Кэй-стрит, и Сэмми в своих слишком больших башмаках и лопнувшем воротничке прыгал подле матери, болтая, вероятно, о Витли-Бэй. Потом Дэвид направился домой по Лам-Лэйн. Теперь на дорожке, которая вела к его дому, не видно было больше сорной травы, садик у дома был приведён, наконец, в полный порядок, и по белым шнуркам на стене вились выращенные Мартой ярко-жёлтые настурции. Крылечко перед дверью было добела вычищено и обмазано трубочной глиной, а занавески на окнах украсились целыми двенадцатью дюймами чудеснейших фестонов, связанных так, как умели вязать только руки Марты. Во всех лучших домах шахтёров висели такие занавески с вязаными кружевами, — признак благосостояния хозяев, — но во всём Слискэйле не найти было кружев красивее этих.
Дэвид повесил в передней шляпу и прошёл в кухню, где уже возилась Марта, приготовляя ему кресс-салат и чай.