Лилиан не стала отвечать. В этом не было смысла. Они оба прекрасно знали историю обоих семейств. У каждого за плечами была своя жизненная история. Отец Гейба, Синклер, был скульптором. Он целиком отдавался своему искусству и питал страсть к своей модели Натали. Гейб и Рейф были плодами этого союза.
Отношения между родителями Гейба вполне соответствовали тому представлению о Мэдисонах, которое сложилось у всех, кто их знал. Длительный роман протекал буйно и бурно. Синклер не видел причин отягощать себя дурацкими узами брака. Гейб был уверен в том, что его родители любили друг друга на свой бурный лад, но их семейную жизнь никто не назвал бы стабильной и устойчивой.
Гейб и Рейф каждый по-своему научились уживаться под одной крышей со своим эксцентричным, ни в чем не знавшим удержу отцом и со своей красивой темпераментной матерью. Рейф предпочел притвориться перед собой и перед всеми, что ему решительно наплевать на собственное будущее. Девиз «Живи одним днем» стал его жизненным кредо. И так продолжалось до тех пор, пока наплевательское отношение к себе не стало причиной того, что его чуть было не арестовали за убийство, которого он не совершал.
Гейб понимал, что он, вероятно, впал в другую крайность. Самоконтроль и самодисциплина стали для него тем щитом, который должен был защитить его от ударов судьбы и того бурного и беспощадного моря эмоций, что стало проклятием его детства и отрочества. Возводя по кирпичику мощную крепость под названием «Мэдисон коммершл», он делал все, что мог, чтобы построить будущее, надежное и крепкое, как гранит.
– А что еще? – спросила Лилиан.
– Еще?
– Не поверю, что вы столь многого достигли лишь из-за одержимости желанием быть не хуже нас, Хартов.
Гейб повел плечами, стряхивая с себя задумчивость.
– Я не из тех, кто занимается самоанализом.
– О да, верно. Как я могла забыть? Вы же сообщили об этом в опросном листе, который заполняли для «Прайвит эрейнджмент».
– Вероятно.
– И еще я помню, – продолжала Лилиан, – что в разделе «Прочее» вы написали, что считаете себя убежденным прагматиком и реалистом. Вы особо указали, чтобы я не тратила ваше драгоценное время, предлагая вам познакомиться с заумными, излишне начитанными барышнями или свихнувшимися на идеях «Нового века»[3] девицами.
– Совершенно верно.
Лилиан закрыла альбом.
– Вы также отметили, что не хотите, чтобы вас знакомили с женщинами богемного плана.
Да, черт побери!
– Поправьте меня, если я ошибаюсь, – сказала Лилиан. – Но у меня сложилось впечатление, что раздел «Прочее» в опросном листе оказался в числе тех немногих разделов, где вы дали более или менее правдивые ответы. Или вы и там, так сказать, отклонялись от истины?