– Ты слишком тщеславен, чтоб улыбнуться ей, не похвалив до того себя.
– Ха, смотри и учись, щенок, – принял вызов герцог. Брэнд улыбнулся, продолжая следить за женой.
Бринна шла по залу. Она была прекрасна и свежа, как весеннее утро. Каждое движение заставляло мягкий бархат восхитительно приоткрывать ее стройные ноги, которые сжимали его прошлой ночью. Она была непостижимо чувственной, и его тело подтверждало это.
– Она со мной играет, – сказал он больше себе, чем герцогу.
– Только игра на тебя и действует, – ответил Вильгельм, лениво потягивая мед.
– Я выиграю, – почти зарычал Брэнд.
– И какова будет цена победы?
– Смерть. Моя смерть, если проиграю.
– А вдруг ее победа вернет тебя к жизни, а?
Брэнд пропустил мимо ушей вопрос, за которым скрывалась озабоченность друга. Его глаза следили за Бринной, и когда она подошла наконец к столу, Вильгельм первым улыбнулся ей. Она села напротив мужа, ответила на дружественное подмигивание герцога и очаровательную улыбку Данте, затем перевела взгляд на Брэнда, одарив его такой чувственной улыбкой, что ему пришлось неловко заерзать на стуле.
– Ты, случайно, не онемел с утра, муж? – Голос, как язык пламени, лизнул его спину.
Вильгельм улыбнулся еще шире:
– Миледи, будет ли мне позволено заметить, что вы этим утром восхитительны?
– Позволено, милорд.
– Вы просто радуете душу, – любезничал герцог. – Ваши бронзовые волосы как расплавленная медь, пылающая огнем на фоне чудеснейшей сливочной кожи, которой вас так щедро наградил Господь.
– Такие приятные слова, да еще сказанные кровожадным дикарем, – улыбнулась Бринна.
– Oui, – кивнул Вильгельм, самодовольно взглянув на Данте. – А ваши глаза… миледи, на свете нет изумруда столь чистой воды, сверкающего всеми гранями.
Она вспыхнула и собралась ответить, но муж, прищурившись, смотрел на нее холодными, стальными глазами, и ответ не получился. Неужели Брэнд снова ревновал? Надеясь, что так оно и есть, она наградила Вильгельма самой ослепительной из своих улыбок.
– А вы, милорд, славны мощью и властью. Да, это исходит от каждой частицы вашего закаленного в битвах тела. Вы побеждаете врагов одним взглядом своих глаз цвета полированной стали дамасского меча. Но вы одновременно теплы, как благодатное шерстяное одеяло в холодную зимнюю ночь.
Улыбка Вильгельма растянулась до ушей, и она хихикнула, прикрыв ладонью рот. Герцог вдруг хлопнул руками по столу и поднялся.
– Брось этого норманнского повесу и беги со мной! – Все в большом зале окаменели, но Брэнд не сводил глаз с жены.
– Вы тоже норманн, сэр, – напомнила Бринна, игнорируя сверкающий взгляд мужа.