На миг Брэнда захлестнуло раскаяние, которое он тут же подавил, как врага на поле битвы. Может, он и влюбился в свою жену, но больше не позволит чувству ослепить его. Да, он должен положить этому конец, пока еще не поздно.
Лорд Ричард с удивлением наблюдал за внутренней борьбой зятя. Но она длилась лишь миг, и снова перед ним был решительный воин, который не скрывал свой гнев.
– Куда ваша дочь уехала и почему до сих пор не вернулась?
– Вы спрашиваете почему? – Ричард угрожающе прищурился. – Вас же не интересует, вернется она или нет.
В эту минуту он ненавидел себя за то, что вынужден был отдать Бринну этому бессердечному негодяю. Он надеялся, что норманн полюбит его дочь, что она сумеет растопить лед в сердце Брэнда. Теперь все надежды исчезли.
– Разве не этого вы хотели все время, лорд Брэнд? Вы же мечтали избежать женитьбы на моей дочери?
– Я не позволю, чтобы жена опозорила меня своим бегством лишь потому, что оскорблены ее чувства.
Ричард с удовольствием бы пронзил норманна мечом, сердце у него разрывалось от боли за дочь.
– Если она так сильна, какой я учил ее быть, то никогда к вам не вернется.
Не ослепи Ричарда гнев, он бы увидел в глазах молодого рыцаря панику.
– Молитесь, чтобы она вернулась, – ледяным тоном предупредил Брэнд. – Иначе вам не видать Нормандии.
– Вы мне угрожаете, Брэнд?
– Oui, и на этот раз не ждите пощады.
Два часа спустя в залах и коридорах Эверлоха слышались только приказы Брэнда. Он велел Данте с двумя оставшимися собаками немедленно приготовиться к выезду. Сожалея, что оскорбил чувства жены, Брэнд не мог позволить ей покинуть его. Он разыщет Бринну и сначала придушит за то, что она заставила его целый день вышагивать по зубчатым стенам, а потом будет целовать до беспамятства, черт бы ее побрал!
Колетт вышла из замка, когда мужчины готовились выехать со двора. Она плотнее запахнула плащ и накинула капюшон, но пока бежала к сидящему на жеребце Брэнду, ветер сдул капюшон, и ее волосы развевались вокруг головы, словно нимб.
Глядя на нее, Брэнд вспомнил тот день, когда уезжал на битву с людьми барона Хоторна и разлука с Колетт разрывала ему сердце. Она выбежала из Грейклиффа, чтобы попрощаться, и выглядела так жеs как сейчас. Тогда он спрыгнул с боевого коня, обнял ее, прошептал ей в ухо слова любви. Теперь он стиснул зубы, досадуя на задержку.
– Брэнд! – Она положила маленькую руку в перчатке ему на ногу. – Я буду скучать по тебе, мой любимый.
Он засмеялся, но в его смехе не было и следа радости.
– Зачем ты гонишься за этой женщиной? Пусть едет, Брэнд, останься со мной.