Эрик чувствовал, что внутри у него все натягивается, натягивается – и вот сейчас лопнет, и тогда уже не будет ничего. Доктор же совершенно спокойно взял с кровати черный конверт и извлек из него пленку: два черных снимка, череп анфас и в профиль, и – Эрик не сразу понял, что это касается его, – в черепе ярко-белый паучок: округлое тельце, отдельно – головка на тонкой шейке, и два десятка стрельчатых ножек, коротеньких и длинных, очень длинных…
– Это… я? – выдавил из себя Эрик.
– Ты, парень, – сказал доктор.
– А – это?..
– Вот и я хотел бы знать… – сказал доктор. – Я так понимаю, что для тебя все это… м-м… слегка неожиданно, так?
– Мягко говоря… – Эрик вдруг почувствовал, что темнеет в глазах, и вцепился в спинку кровати. – О, черт… доктор…
– Воды дать?
– Ладно… сам… не девочка…
– Сиди. Сейчас.
Доктор принес воды, Эрик стал пить и услышал, как зубы стучат о край стакана. Гадость какая…
– Ложись-ка, – сказал доктор. – Ложись, ложись. И не вставай.
Так и будем говорить. Отдышался?
– Да, – сказал Эрик.
– Так где ты мог подцепить эту штуку?
– Без понятия.
– Тебе делали операцию на черепе?
– Да нет же! Вообще не делали никаких операций!
– М-м… Ладно, давай на ощупь. С какими-нибудь клиниками, лабораториями, чем там еще… дело имел?
– Да ничего такого… подождите. Я ведь подопытный в проекте «Цереброн». Но там мне ничего такого не делали, это точно!
– «Цереброн», говоришь. Слышали… Скользкая штучка этот проектик. Расскажи подробнее.
– Да нечего рассказывать! Нас собирают, человек двадцать, и две недели мы сидим по классам и подвергаемся всяческому тестированию…
– Подробнее: какому тестированию? Что больше всего запомнилось?
– Ну… ну, всякому. Сажают, например, перед экраном, на экране что-нибудь показывают, то что-то абстрактное, то хронику, то стриптиз какой-нибудь, а потом появляются вопросы, короткие и очень ненадолго, и надо ответить «да» или «нет» – «да» под правой рукой, «нет» под левой; а потом, например, кнопки меняют местами и смотрят, как быстро приспособился к изменениям… И остальное в том же духе.
– Понятно. Вот ты сказал: человек двадцать. Это всегда одни и те же люди?
– Нет, постоянных пять человек, остальные меняются.
– Тех четверых ты знаешь? Вы общаетесь?
– Там?
– Нет, в промежутках между… м-м… сессиями.
– Как-то даже в голову не приходило.
– Но ты их помнишь? По именам можно назвать?
– Конечно. Это… погодите… черт, заклинило. Ну, помню же всех! Фу ты, дьявол…
– Понятно. Не старайся, бесполезно. В общем, Эрик, без вариантов: эту штуку тебе вживили именно там, вероятно, еще в самый первый раз.