– Не сметь! Не сметь уходить с поста!
– Да тут уже никого…
Некогда спорить, счёт на секунды. Азар схватил со стены плетёный кожаный аркан, бросился через сад, мимо коровника, через задние ворота – на окаёмную дорогу. Вроде бы никого. Направо, до ворот Асианы, вдовы сотника Душана. Знакомых таких ворот… а теперь наискось, через детскую поляну с маленькой железной каруселью, предметом зависти всех деревенских ребятишек… Ржавеет карусель, год как нет на свете детишек Асианы.
Мокрая хворь забрала.
Скорее сюда!
Нет у Асианы забора с соседом Ипатием, лишь лёгкая загородка, чтобы козы не шастали. А Ипатий живёт как в лесу, деревья вокруг дома густо, да не плодовые, а сосны. Поэтому хвоя на земле толстым слоем.
Под Кипенью обеих ног лишился Ипатий и в доме ещё не появлялся с тех пор, где-то в лазаретах пропадает…
Из ворот – через улицу – в ворота старосты Виталия. Просторен его двор, а дом приземист и тесен. Зато – почти неприступная крепость. Окна-бойницы запечатаны изнутри, к двери прямо не подойдёшь, лишь через коленчатый дворик. А у дальних ворот, выходящих именно на центральную улицу – то, что нужно…
Крайны!
Лезут через забор. Через боковой забор…
Дальше всё было очень быстро и просто. Сабля сама взлетела и опустилась – и пресекла путь не успевшего изготовиться к защите рыжеусого крайна, тут же другой схватился за живот и сел, между пальцев торчало оперение стрелы. Но их оставалось ещё шестеро…
Ничего не боялся Азар больше, чем погибнуть в этой сече. Потом уже понял, почему: подумают, что сбежал. И – чёрненькая девка одна против них останется… Была эта мысль, была, именно такая: одна против них… помнил он это потом долго, что – была. Может, не подумай он тогда так, не пали бы один за другим молодые стражники Гетана… только что были, и – нету обоих. Бросились на помощь очертя голову…
Но и гибелью своей, лёгкой и будто бы зряшной – отвлекли они врагов, оттянули чуточку на себя, разорвали такт движений стали, да тут ещё и стрелы – сунулся на колени тот здоровенный крайн, что зарубил обоих и снова ближе всех к успеху был, наседая на Азара, рубака опытный и коварный, со своим особым махом… но – сунулся на колени, стрела в ухо вошла, глаза его сразу побелели и остановились. И Азар не упустил миг замешательства у врага, и стало их четверо – половина от тех, что было, и их самих – тоже половина.
Но не числом определялись силы и не вполне умением даже – потому что двое оставшихся крайнов глазом косили на забор, явно намереваясь дать тягу. А те двое, что бой в полную силу вели, усы ещё имели – ровно мышиные хвостики… но о пощаде и речи быть не могло, и свалился один, зажимая рукой фонтан крови, бьющий из разваленной до позвоночника шеи, а второй, о защите забыв, бросился вперёд и достал-таки Азара, достал, зная уже, что самому не закрыться и не уйти… ноги его заплелись, и он на четвереньках пробежал несколько шагов, гоня перед собой половинку собственной головы: затылок и одно ухо. Но и левая рука Азара упала в пыль, пальцы дёргались…