– О, так вы ищете эту молодую леди, сэр? Должно быть, я вас не понял, сэр. Она все время была здесь.
– Подумать только, – сухо произнес Кэри.
– Вы меня искали, мистер Уэйборн? – с беспокойством спросила Абигайль. – Что-нибудь случилось? С Пагглс?
– Нет, с Пагглс все в порядке, – заверил Кэри. – Мой новый шарф уже длиной с меня и продолжает расти. Нет, я приехал в Лондон совсем подругой причине. Я… кажется, наконец вышел на «Кубла Хан».
– Ради Бога, – пробормотала Джульет.
– Так вы любите Колриджа! – просияла Абигайль. – Я в этом не сомневалась, несмотря на то что вы о нем говорили. Да, он вышел. Я только что купила себе экземпляр. – Открыв книгу, она пролистала ее. – Должна признать, я слегка разочарована. Всего пятьдесят четыре строки. Мне кажется, он мог бы написать пятьдесят пять, если б немного постарался.
– Это моя вина, – сказал Кэри. – Я настроил вас против него. Попытайтесь думать, каким он был, когда вы первый раз читали «Морской»
– Или «Мороз в полночь», – согласилась Абигайль.
– Прошу меня извинить, – нетерпеливо сказала Джульет. – Я уверена, все это очень мило и очень интересно. Но скажу вам мисс Смит, я пришла сюда не для того, чтобы разговаривать с вами о поэзии. Я просто хочу знать одно. Где моя табакерка?
– Ваша табакерка, мисс Уэйборн? Я думала… Разве это табакерка не сэра Хораса?
– Не имеет значения, – процедила Джульет. – Где она?
– Боюсь, она сильно пострадала, – ответила Абигайль.
– Что?!
– Ангел – собака – ее погрыз. Мне очень жаль. Я не знала, что она ваша. Я думала, капитан забыл ее. Приехав в Лондон, я сразу отнесла ее к мистеру Грею на Бонд-стрит. Но тот сказал, что починить ее невозможно.
– И вы считаете, я поверю, что собака могла съесть мою табакерку? – презрительно усмехнулась Джульет.
– Ты не знаешь Ангела, – быстро вмешался Кэри. – Этот пес может съесть любое количество табакерок. Он ест дверные ручки, кухонные черпаки, даже целого попугая съел, включая клюв. Если Абигайль говорит, что табакерку съел Ангел, значит, так оно и есть.
– Он не проглотил ее, – объяснила Абигайль. – Он грыз ее под столом напротив вашей комнаты, мисс Уэйборн, когда я спустилась, чтобы забрать свою конторку.
– Тогда вы ни слова об этом не сказали.
– Я не знала, что табакерка ваша.
– Ничего удивительного, что вы не обратили внимания на разницу между «твое» и «мое» и положили ее себе в карман.
– Я хотела починить ее, что здесь плохого?
– А миниатюры? Серебро моего брата? Чаша для пунша моей бабушки? Это все тоже съела собака?
– Что вы имеете в виду? – раздраженно спросила Абигайль. – Вы обвиняете меня в краже чаши для пунша? Кэри, о чем она говорит?