– Я не понимаю. Ты хочешь сказать, что я попросил второй танец, но так и не пригласил тебя?
Жар начал стремительно превращаться в пламя, когда она увидела, как он озадачен и возмущен.
– Ты... ты просто... да. Именно так и было. – Лицо ее пылало. Сейчас бы шампанского, оно было бы нелишним.
Лучше бы земля разверзлась и поглотила ее целиком. Заявив вслух о его ужасном вероломстве, она вдруг почувствовала себя совершенно нелепо. Нелепо и до жалости глупо.
– Тебе этого не понять, – с горечью пробормотала она.
– Ты ведь говоришь совершенно серьезно, да? – спросил он с неподдельным удивлением.
Они остановились на краю террасы.
Она закрыла на мгновение глаза, чтобы сосредоточиться.
– Я много лет знаю, что ты собой представляешь, и сейчас пытаюсь это объяснить.
Он сложил руки на груди и прищурился:
– Ты много лет знаешь, что я собой представляю. – Это был не вопрос, а констатация его недоумения.
– Ну... да, – произнесла она как-то неуверенно.
– И кто же я?
«Сейчас явно не время отступать», – в замешательстве подумала Клодия и пробормотала:
– Повеса.
Глаза его потемнели, и ее охватил страх.
– На одно слово, мадам! – прорычал он и, схватив ее за руку, потащил через террасу к оранжерее в дальнем конце сада. Клодия двигалась почти машинально, в мыслях царил полный сумбур, а сердце изо всех сил боролось с остатками здравого смысла.
На полпути он решил, что тащить ее за собой неудобно, и, дернув к себе, железной рукой обхватил за талию, заставив идти рядом.
– Я пришел к выводу, что ты не только исчадие ада, но к тому же совершенно не знаешь мужчин. И позволь мне добавить, что это открытие стало для меня большой новостью, учитывая то, как ты манипулируешь мужчинами словно пешками, где бы ни оказалась.
– Что? – ахнула она, когда он подошел к двери оранжереи и распахнул ее. – Я не манипулирую мужчинами.
– Как бы не так, – сказал он и, толкнув Клодию через порог оранжереи, последовал за ней. – Я могу перечислить всех, если хочешь, – резко продолжил он, остановившись у стола. Захлопнув дверь ногой, он зажег и высоко поднял свечу. – Бенджамин Соммер, Дэниел Брэнтли, Морис Терлинг, Колин Эндерби...
– О! – завизжала она, оскорбленная тем, что в списке поклонников оказался несносный барон Эндерби. – Колин Эндерби никогда не переступал порог моего дома, а если переступит, Рэндалл имеет четкие указания тут же пристрелить его.
Джулиан остановился, ставя свечу на скамью.
– Ах, прошу прощения, леди Клодия, – сказал он, насмешливо поклонившись. – Я, разумеется, имел в виду графа Гиллингема. Или маркиза Брейбрука. Или маркиза...